Книга обид Карак-Азум

Деревня Кил-Азар, как и другие семь деревень подножия гор Карак-Азум, прозябала свою жизнь в бедности не присущей народу гномов. Подобия шахт, что встретил Торвальд на пути, казались страшным сном долгобородов. Несмотря на то, что империя Караз Анкор давно в руинах, даже истерзанные войной горны цитаделей, не сравнятся в ничтожности с бедным поселением, представшим перед ним.

Он остановился в центре деревни, напротив самой большой лачуги — внушительный вид дома свидетельствовал о том, что мастерство его хозяина востребовано. Все живущие в Кил-Азар стали толпиться вокруг, не шептались, смотрели на незнакомца с тревогой и опасением. Даже сейчас, когда гном обвёл взглядом сбившихся в толпу оборванцев, он не увидел искры и желания молвить хоть слово.

Торвальд отпустил поднятую сторону сундука с грохотом на землю, подняв тем самым в воздух облако пыли. А после, крепче сжал свой горе-топор.

— Неужели… — сказал он спокойно, но голос его прогремел среди безмолвия и эхом отозвался в горах. — Неужели никто в этой заднице не скажет мне хоть слово?

Тишина. Гномы лишь переглянулись, а Торвальд хмыкнул и продолжал:

— Грунгни Великий! Разве нет среди вас дави, что преградил бы мне путь, а? Неужто каждый может войти в ваш дом? Я вас спрашиваю, вы дерьмо грязных гроби! Неужели вы уронили свою честь, а нанесённая обида сейчас же не будет отомщена?!

Торвальду показалось, будто бороды мужчин встопорщились от ворчания. Мнилось будто вот-вот кто-то из этого отребья возьмётся за молот и в справедливой ярости набросится на незнакомца, напоив эти земли выжженные солнцем кровавым месивом из его мозгов.

Но Торвальду показалось.

С каждым словом глаза окружающих тускнели точно Лунный камень с рассветом! Женщины прижимали к груди детей, с надеждой смотря на мужчин. Смотрели, как они подметают землю и без того пыльными бородами, как отводят взоры, пытаясь скрыть охватившие их стыд и позор. Один за другим эти дави склонили головы, как презренные животные перед хозяином. Перед ним.

"Они не достойны носить бороды", — подумал он горько и закрыл глаза. — "О предки! Это больше не камни, а презренная глина!"...

Когда-то и он, Торвальд житель Восьми пиков, жил в более благодатном краю. Он размахивал молотом среди скалистых предгорий Железных холмов и Караз-а-Карака, прищуривая глаза от яркого солнечного света и брызг вонючей крови «гроби». Когда-то его народ был един.