Осколок духа

Осколок духа

Александр Макута

Глава 1

Нишген, портовый город на берегу Джокванского моря

Папаши нет уже третий день. Как сквозь землю провалился. Все его дружки только головами качают. Как есть сгинул, сунувшись куда не надо. Он у нас хоть и опытный мужик, но авантюрист еще тот. Но срок уже слишком велик, чтобы все благополучно обошлось с ним.

— Слышь, Вэл, может до городской ратуши прошвырнемся? Проверим, вдруг нашего предка там в клетке держат или четвертовали уже? — я обратился к брату без особой надежды на ответ. Тот корпел над старыми бумагами, обрабатывая их вонючим проявителем чернил.

— Чтоб Большого Карася живьем стража взяла? Да ни в жизнь! Что-то неладное стряслось. Прямо чую. Помнишь, он нам перед уходом все про свои нычки талдычил? Будто бы мы их сами не знаем сто лет в обед, — он со вздохом покачал головой.

— Про его тайники я за столько лет песен наслушался так, что все мимо ушей пропустил. К тому же я тогда про тощую Кэт размечтался.

— И что? Дала она тебе? — брат перестал скрести пергамент и уставился на меня, ухмыляясь.

— Не сложилось, — я помрачнел, вспомнив стычку с Зобатым. — В тот день она как раз перебралась в Портовые Кучи.

— Самое место для нее, — обронил мой близнец, дернув плечом, а я невольно повторил его жест, столь привычный мне самому.

Наше сходство обычно сильно поражало тех, кто не был с нами знаком. Как рассказывала мать, мы родились с разницей в несколько минут и оказались похожи как две капли воды. А повзрослели — старались и вовсе представляться одним человеком. Это удобно, когда растешь на улицах. Конечно, наши сверстники и соседи по Грязной Заводи были в курсе наших хитростей, но дальше бедных лачуг эта тайна не выходила.

— Он сказал, куда направился в этот раз? — я был полон решимости хоть что-то предпринять по поводу исчезновения отца.

— Смеешься? Чтоб мы разболтали своим приятелям-недоумкам, а те продали его страже? — Вэл очень натурально передразнил говорок нашего папаши, и я невольно рассмеялся. — Но кое-какие мыслишки у меня есть.

Брат встал из-за стола и потянулся.

— Проклятое старье, — он кивнул на пергамент. — Из этой бумажонки все равно ничего не понятно. Чернила, или чем они там писали, совсем выцвели за эти годы. Остался кусок карты…

— Ты сказал, что есть мысли по поводу отца, — я не дал сбить себя с толку.

— Да, — близнец почесал затылок и оглядел нашу конуру.