Энеата. Воин и Солнце

- Слышу и принимаю, - ритуальной фразой отозвался на соболезнования Асахир.

Военачальник сидел на расшитом ковре, задумавшись о чём-то своём и даже не думая встать и поприветствовать знатного правителя.

- Я отправил два десятка стражей на поиски злодея. Мы найдём его, байру, и погибший будет отомщён.

Асахир поднял взгляд. Ледяная усмешка на губах военачальника заставила эсина Луганга вздрогнуть.

- О, Кангар будет отомщен, можешь не сомневаться, эсин.

Асахир произнёс это очень тихо, но каждое слово отчётливо осело в мыслях энаранского градоправителя.

Луганг на мгновение смутился, затем продолжил заготовленную речь:

- Увы, не в моей власти возместить твою потерю, байру. Но я надеюсь, что твоя скорбь не отменит назначенных переговоров.

- Мы покидаем твой город, эсин.

- Но…

- Праху Кангара должно покоиться на родной земле.

- Я понимаю. Это священный долг, байру.

- Но означенную дань мы заберём с собой сейчас.

- Разумеется, байру. Я тотчас пошлю за ней.

Эсин Луганг покинул шатёр под пристальным взглядом Асахира.

И почти сразу после ухода высокопоставленного гостя вошёл молодой воин и сообщил, что ещё один энаранец желает видеть идшарского военачальника. На молчаливый вопрос воин ответил:

- Какой-то раб, он говорит, что был ночью во дворце. Говорит, есть что рассказать.

- Приведи.

- Байру Асахир, это может быть опасно. Дай я поговорю с ним, - вмешался один из приближённых, немолодой воин в богатом облачении.

- Нет.

- Что, если его подослали убить тебя?

- Здесь? Сейчас? – снисходительно усмехнулся Асахир.

– Среди моих воинов?

Тот потупил взгляд.

В шатёр незнакомца всё-таки втолкнули, словно забыв, что он пришёл по своей воле. Молодой человек, худой, небогато одетый, подпоясанный верёвкой – раб. Пошатнувшись, он устоял на ногах, огляделся и отметил взглядом байру Асахира. Раб нервным движением взъерошил волосы и произнёс, низко кланяясь:

- Да хранят вас все боги, добрый господин.

- Кто ты и с чем пожаловал? – спокойно отозвался Асахир.

В глазах пришедшего сверкал странный, едва заметный огонёк обиды.

Раб нервно и затравленно озирался по сторонам, хотя старался казаться гордым, задирая кверху подбородок.

- Меня называют Кимом, рабом эсина Луганга, - губ пришельца коснулась горькая, болезненная усмешка. – Я пришёл рассказать вам, господин, о той ночи, когда погиб ваш побратим. Рассказать, кто повинен в этом.

- Не так сложно узнать правду, - задумчиво проговорил Асахир. – Всегда найдётся предатель.