Тень ассасина

Нар-го предпочел бы держать их при себе, в безопасности, но Обучение – это важно! Нельзя нарушать естественный отбор – получишь слабых и беспомощных сутей, не пригодных для создания цивилизации. Зато можно научить тела выживать.

Оставалось только ждать Созревания и объединения зародышей.

***

В горную школу Гала попала в возрасте около пяти лет. Так определил торговец рабами, и спорить с ним никто не посмел.

Не так уж и мала она была тогда, в той тихой и счастливой поре, и многое запомнила из старой жизни. Помнила мать, с лучиками светлых морщин на смугловатой коже.

Помнила отца – пьяного и шумливого, но ласкового. Старшего брата, уже взрослого и женатого – он приходил со своей Тармой в дни храмовых праздников и приносил родителям дары – мешочек зерна и жирную курицу.

Помнила Гала и своих подружек – Вигу и Норсу. С ними она сбегала из дома, пока мать была на огороде и уходила купаться в теплой мутной воде затона, где вечером пил воду скот.

Больше всего, конечно, запомнилась поездка в город. Название города давно выветрилось из памяти, а вот страшный шум рынка, бесчисленное множество людей и помятый, сочащийся сладостью плод тангалы, что купила у старика-торговца мама – запомнился.

Даже сейчас, вспоминая чудесную сладость, Гала чуть жмурилась от счастья. Конечно, так, чтобы никто не заметил – учителя были строги и скоры на наказание...

Кто напал на их тихую деревню, еле-еле кормящую себя, она так и не узнала. Как не узнала и судьбы отца и брата. Зато тело матери она видела и то, что с ней сделали чужаки в синих коротких тонго и странных узких штанах, заправленных в сапоги – тоже видела.

Дико ржали кони чужих и дымились хижины в деревне. Кричали женщины и дети, где-то на окраине дико завывала раненая корова, та самая, что жила при доме богатея Гаойто, отца Норсы. Спутать было невозможно – в селе она была единственной.

Именно тогда на Галу напала странная немота. Как она очутилась в повозке торговца, в огромном караване, сколько дней ее везли и откуда – она так и не узнала. Всего детей в клетках было около десятка в каждой.

Несколько дней их томили в клетках, каждую из которых тянул по песку огромный дромадер. Привал делали один раз – в самый солнцепек, поздним вечером останавливались на ночевку.

Присматривала за их клеткой старая смуглая рабыня, равнодушная ко всему на свете. Гала так и не запомнила ее имени. Она делила между малышами воду и хлеб, могла дать пощечину, когда кто-то начинал визжать и плакать и, похоже, как-то оценивала детей.