Вне клана (Рейн 1)

И пока она шла, ее изучающий взгляд ни на мгновение не отрывался от моего лица. Вот она остановилась напротив, оказавшись ростом мне до подбородка, подняла руку и молча оттянула ворот моей рубахи, так что рисунок родинок оказался на виду. Несколько мгновений смотрела на них, потом отпустила ткань и отступила на шаг назад.

Развернулась к писарям.

— Какими слепцами надо быть, чтобы принять этого сельского увальня за моего брата? Да только посмотрите на его плебейские черты лица! Этот уродливый нос, широкие скулы, блеклые глаза, тупой взгляд! Еще одна подобная дурость — и я прикажу вдвое урезать вам жалование!

— Э-э, милостивая дана… — начал Карик, но девушка, не слушая, резко развернулась и вышла в распахнутую дверь.

— Уродливый нос? — повторил я ей вслед и на всякий случай еще раз пощупал названную часть лица — прямой нос с горбинкой, и даже не ломанный.

— Не слушай ее, — подал голос второй писарь, Умос. — На самом деле ты парень видный, девки на тебя сами вешаться будут. А дану Вересию за глаза называют не иначе как даной Злюкой. Стерва еще та.

— Это простые бабы бывают стервами, — Карик наставительно поднял вверх указательный палец.

— Угу, дана со стервозным характером, — буркнул Умос и кивнул мне. — Ладно, парень, ты не единственный живчик, там еще другие очереди ждут.

Они записали меня в свою ведомость как Рейна — «Точно Йоргом не хочешь? Точно-точно? А может передумаешь? Нет? Эх…» — и, наконец, отпустили. Правда, не на все четыре стороны, а на одну строго определенную — в направлении казарм, обычных сельских домов, выделенных для таких как я, выживших в битве, но лишившихся памяти.

Пока я туда шел, мои мысли крутились вокруг даны Вересии и ее странного поведения. Вот момент, когда она впервые увидела меня. Что ее взгляд тогда выражал?

Мне показалось, что изумление — очень сильное изумление. А потом она будто стерла все эмоции, заледенела.