Время Героев Том второй

Сайгохов вообще не посчитать. Он лично опять же, спас огромное количество жизней. Не кажется ли тебе… целительница тыловая, что Аринэль Тайфол гораздо достойнее тебя? Достойнее во всём?

Аксентия молчала, с каменным лицом.

- А вот это уже мой эгоизм, Аксентия, - произнесла Саэта. – Я тоже, знаешь ли, не хочу, чтобы погиб мой муж. И опять же, как мне кажется, для Империи я успела принести гораздо больше пользы, чем какая-то недоделанная целительница, которая не может абстрагироваться от своих хотелок и нормально делать то, что ей доверили.

Саэта поднялась.

- Добро пожаловать во взрослую жизнь, Аксентия, - добавила Айфолен. – Здесь, представляешь, умирают люди. Иногда близкие и дорогие тебе. Командиры могут отдать смертельно опасный приказ. А настоящие мужчины имеют мужество встречать угрозы лицом, а не спиной. Тебе повезло, что твой Хогвар, как раз из таких. Вопрос, а ты его достойна?

А девушка молчала, склонив голову и играя желваками.

- А пока ты думаешь, - подвела итог Айфолен. – Я не хочу, чтобы ты ко мне подходила.

Когда легионер болен, его в строй не ставят. Потому что он может подвести товарищей. Надеюсь, ты не настолько любишь себя, чтобы своих коллег подставлять? И мне не нужно будет, все же, говорить с Шенфарусом?

- Да, я поняла, - негромко ответила Аксентия…

… Когда Айфолен вышла, девушка выдохнула. Прошла к кушетке, где сидела Айфолен и буквально рухнула на нее. С силой провела ладонью по лицу.

- Проклятье! – выдохнула Аксентия.

Да она и сама понимала, что загнала себя этими всеми мыслями.

Что явно не в ту сторону она начала думать. И да, Хогвар именно так и сказал, что ей нужно определиться.

И вот она, которая всегда насмехалась над всеми этими вещами любовными, угодила ровно в такую же ситуацию. И повела себя точно так же глупо. Замкнулась в своих мыслях, начала придумывать всякие дикие идеи. И чуть-чуть не пустила свою жизнь под Стену.

(Аналог земного – «под откос»).

Фокус ещё в том, что она понимала, что неправильно делает.

Но. Да, она страшилась того, она дико боялась, что однажды к ней придет кто-нибудь и сообщит, что Хогвар погиб. Она, которая прославилась среди однокурсников своей черствостью, впадала в натуральную истерику, когда это представляла. Словно чувства, придавливаемые разумом, сейчас отыгрывались за все эти годы и так били по нервам, что Аксентия даже терялась от обуревающих ее терзаний. Ну, и она устроила Хогвару такую сцену, что до сих пор очень стыдно.