Незаконный наследник: остаться собой

Незаконный наследник: остаться собой

Лёха, shellina

Глава 1

Звонок раздался в то самое время, когда я собирался выходить из дома. Не дожидаясь, когда подойдет Назар Борисович, я снял трубку.

— Керн, — сухо проронил я, пытаясь хоть ненадолго отвлечься от проблем, которые свалились на нас совершенно внезапно. Ведь еще три дня назад утром ничего не предвещало беды.

— Константин Витальевич, — голос Подорова я узнал сразу, и заметно насторожился, потому что интерес Службы безопасности в тот момент, когда глава твоего клана предположительно арестован, не предвещал ничего хорошего. — Мы можем встретиться? Я хотел бы с вами поговорить.

— Так же, как его величество поговорил с моим дедом? — процедил я, удивляясь тому, почему все еще не бросил трубку, а разговариваю с полковником, который за каким-то хером представился мне простым следователем.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — через несколько секунд напряженного молчания ответил Подоров.

— Бросьте, Матвей Игоревич. Никогда не поверю, что вы не знаете о некоторых изменениях, произошедших в клане Кернов, — я мысленно досчитал до десяти, чтобы не сорваться. Нам никто ни о чем в эти безумные дни не говорил. Никто не позвонил и не сообщил об аресте деда, или о чем-то таком. Все эти дни мы терялись в догадках, не понимая, что происходит. Мать попыталась связаться с кем-то из знакомых, ошивающихся при дворе, но там все было глухо, никто ни о каком аресте не слышал, а ведь, по идее, арест такого уровня должен был быть вообще у всех на устах. Но вокруг клана Кернов стояла полнейшая тишина, словно ничего и не случилось.

— Я на самом деле не понимаю, о чем вы сейчас говорите, Константин Витальевич, — это заблуждение, что по голосу нельзя определить выражение лица говорящего. Улыбка, например, прекрасно слышится, так же, как и озабоченность. А Подоров был озабочен, и это подделать было невозможно.

— Моего деда арестовали, во всяком случае, он три дня назад заехал на территорию особо защищенной тюрьмы для знатных политических заключенных, расположенной на территории дворцового корпуса и больше мы о нем ничего не слышали, — выпалил я, гася огонек, подпаливший стоящую тут же на столе свечу. Вот только погасил я его, плеснув водой. Нити моего дара никак не хотели успокаиваться, и это меня нервировало, потому что сейчас я впервые действительно совершенно не знал, что делать дальше.