Рыжий левша

Марчин повернул голову и в свете полной луны увидел темную фигурку пленницы. Она стояла подле него, с кинжалом в руке, пут на запястьях у нее уже не было.

От рассказчика

На этом обрывается та история, которая известна доподлинно.

Есть две версии того, что произошло после.

Первая из них «+» не имеет подтверждения, зато широко известна среди простонародья благодаря, бродячим актерам из балаганов, бардам исполняющих баллады в тавернах, и тому подобным маргиналам, не гнушавшимся, распространением сомнительных слухов и сплетен.

Вторая же «—» основана на составленных церковными дознавателями документах, по сию пору хранящихся в архиве Айемского аббатства. Вне всякого сомнения, следует учесть, что едва ли клирики желали пойти на риск навлечь на себя гнев верховных иерархов, пусть даже и ради вящей достоверности, отобразив эту историю образом, который шел бы вразрез с учением церкви.

О том, что какая из них соответствует истине точно не известно, а потому каждый читатель к своему удовольствию волен выбрать для себя ту, что более придется по его собственному вкусу и разумению.

В зависимости от того кем ему представляется Марчин:

— капризным, своенравным, взбалмошным и бестолковым недорослем

или же

— необыкновенным, благородным и чистым помыслами юношей, даже под тяжким гнетом серой массы невежественных, одержимых предрассудками посредственностей, сохраняющим собственную исключительность.

+

Она опустилась перед ним на колени. Марчин увидел, что это прелестная девушка, стройная, гибкая и грациозная как лань, как он себе и представлял.

Сердце его возликовало. Ее густые волосы цвета красной меди обрамляли прекрасное белое лицо, покрытое россыпью веснушек, и тяжелой волной ниспадали на плечи. Ее яркие зеленые глаза в свете луны сияли, словно драгоценные изумруды.

Она положила мягкую теплую нежную, как у Геллы, ладонь на зажимающие распоротый живот руки левши и, когда боль чуть приутихла, осторожно сдвинула их, открывая рану. Затем аккуратно свела ее края, словно швея куски материи и, придерживая кончиками пальцев, склонилась и что-то торопливо зашептала.

Сначала Марчин почувствовал тепло, волнами растекавшееся от раны по всему телу. Затем все усиливающийся зуд. Когда тот стал совсем уж нестерпим, юноша потянулся почесаться, но получил предостерегающий хлесткий шлепок по руке.

Наконец волшба закончилась. Лунная дама взяла руку Марчина и положила ее на место разреза. Тот осторожно потрогал свой живот.