Восхождение Примарха - 2

Вот он-то теперь и герой! — Разумовский расхаживал по кабинету из стороны в сторону. Так лучше думалось.

— Ну он и правда меня спас, хотя мог ограничиться принцессой, — пришлось признать очевидное благородство соперника Скуратову.

— Да уж, — Разумовский остановился у окна и принялся что-то рассматривать в тёмно-серой дали. — Подозрительный тип этот Державин. Он, вообще, как вас спасал?

— В смысле? — не понял Скуратов.

— Руками или магией?

— Я, по правде говоря, в отключке был. Но Никита Александрович весь грязный, как нечисть был.

Так что, полагаю, руками. Да и какая там магия? Он же из этих, из нулевиков со спецкурса.

— А как он без магии Люберецкого так филигранно подстрелил? — удивился Разумовский.

— Стреляет он вообще классно. Перед охотой состязания были, так он десятки чуть ли не с закрытыми глазами выбивал, — ответил Скуратов.

— Прям жаль такого устранять, — задумчиво проговорил Разумовский. — И стрелок, и герой.

— Так и не надо его устранять тогда, — Скуратов тоже подошёл к окну и встал рядом с хозяином кабинета.

— Как не надо? А принцесса?

— Да она ему даром не нужна, — горячо сказал Скуратов. — У него был шанс заполучить свидание с ней, но он сделал так, что на это свидание пойдёт его друг. У оврага он случайно очутился. Я спрашивал его потом и проверил, не врёт. Мозгов у него хватает не лезть в пекло политики, образно выражаясь, — он улыбнулся собственному каламбуру. — Ведёт себя максимально нейтрально. Я наблюдал за ним: спокойный, уверенный, вызывающий симпатию и уважение.

Опасности в нём не вижу, скорее, наоборот. Столь здравомыслящие люди потом мне очень сильно пригодятся. А вот найти их крайне тяжело.

Скуратов замолчал, а Разумовский смотрел на него немного снизу вверх с явным уважением.

— Слова не мальчика, но мужа, — проговорил он. — И что мешает тогда тебе подружиться с ним? И намерения его всегда на виду будут. И на перспективу. И убирать не надо, раз уж он тебе понравился.

Скуратов гордо поднял голову, словно только что спас человека от неминуемой гибели.

Возможно, так оно и было.

* * *

Я проснулся от сигнала телефона. Пришло сообщение от Олега.

«Мы уже на подходе, встречай».

«Друзья никогда не бросят, — подумал я, — даже, если тебе надо побыть одному».

Рука не ныла совсем. Архос предложил залечить паутиной. Мол, три дня, и ты как новый. Но я решил, что у императорского лекаря Лаврентия возникнет множество ненужных вопросов, если я вдруг приду на процедуры без дырки в руке.