Герои конца времён: Отец вольницы

Герои конца времён: Отец вольницы

Стефаний

Герои конца времён: Отец вольницы

Я – Ролоф Крокко, предводитель банд сумеречной державы Эндерала, владыка всех вольных, сторонник великого освобождения всего континента от назойливой и жестокой власти Святого ордена и Светорождённых, будь они трижды прокляты. Я – Ролоф Крокко, возглавлявший жестокие атаки на караваны Дюнного, отдававший приказы о штурме крепостей Ордена в Сердцеземье и возглавлявший операции по истощению запасов этой свиньи – лендлорда Борека. Благодаря моими усилиями и крепким мужикам Солнечный берег был захвачен ордами собратьев по Вольнице, из-за меня жалкая аристократия Арка пряталась за стенами города, марая портки, моими усилиями удалось выбить дюннийцев с севера Пороховой пустоши и даровать её налётчикам. Как только становилось в округе мирных земель известно, что мои ребята идут, мужичьё прощалось с жизнями и прятали детей, жрецы прятали сокровища и сами пытались схорониться в своих храмах, а аристократские девки едва ли не вешались, зная, что им придётся пережить и что следующая остановка после утомительной ночи – обслуга парней, притоны, бордели Киле или ещё что похуже. Ещё немного, ещё чуть-чуть и моими усилиями был бы захвачена сама столица, тысячи кровожадных воинов были готовы штурмовать Храм солнца, но проклятая и коварная судьба вмешалась в мою жизнь, бросила в горнило апокалиптической гражданской войны и заставила закончить мою жизнь на бастионах Тёмной долины, сражаясь с легионерами Велисария.

Предо мной тёмные дали проклятой земли, ставшей нашим последним оплотом. Рык воинов старого Эндерала, лязг проклятой латной стали и чавканье арпских союзников разносятся зловещим звучаньем предрешённого конца. Это последние минуты покоя, последние минуты моей вольной жизни.

Я – Ролоф Крокко, когда был верным сыном эндеральской земли. Мои отец и мать жили на границе с Тёмной долиной в давным-давно забытом ложными богами селе, вкалывая в три пота, чтобы прокормить меня, братьев и сестёр. Но родители рвали спины и стирали руки до кровавых мозолей, чтобы местному жрецу Мальфаса хватало на жратву, выпивку, и чтобы местный сотник ополчения не замечал, как он замужним бабам сиськи мнёт по ночам, пока их мужичьё дохнет в лесах, защищая нас от нежити. Меня же всегда бесило это, я банально не мог смотреть, как моя исхудавшая до бледноты в рваных серых обносках мать тянет последнюю картошку этому упырю в рясе, а он воротит нос и говорит, что Мальфас благословит большую жертву.