Несбывшееся приключение

Несбывшееся приключение

Бархатов Андрей

Глава 1

Оказавшись под числом двенадцать, минутная стрелка щелкнула и заслонила собой часовую.  Вот и полночь. Несмотря на столь позднее время покрытая мраком улица жила своей жизнью. Автомобильные огни скользили по потолку, расталкивая сомкнувшуюся в комнате тьму. Разговоры прохожих дотягивались до приоткрытого окна. Веселые песни местных мужичков разносились по всей округе. Откуда-то сверху доносился треск старых половиц. Свет с кухни робко топтался у приоткрытой двери.

Родители вновь громко о чем-то спорили. Их ругань впивалась в юные уши Димы, отводя от него такой сладкий и долгожданный сон. Грубый голос отца заставлял его вздрагивать и прижимать подушку к ушам.  Мама лишь изредка вставляла свое слово, однако тотчас же встречала грубость и черствость.     

Подобные сцены продолжались практически ежедневно, что расстраивало не только Диму, но и его старшую сестру, которая периодически вмешивалась в родительские разговоры.

Она старательно защищала мать от нападок отца, но её слово не мог противостоять слову отца. В голосе шестнадцатилетней девушки не было столько твердости и дерзости, сколько в суровом мужском.  Дима никогда не вмешивался в эти споры, опасаясь попасть под горячую руку отца, но и выносить ожесточенных споров тоже не мог. Он ощущал всю эту пылкую злость, появившуюся, казалось бы, из неоткуда и завладевшую сердцем отца. Она утихала утром, а вечером внезапно возвращалась и приносила страдания всей семье. И Дима боялся, как бы злость не овладела отцом навсегда, но препятствовать этому не мог. Но что уж и говорить об этом, когда он и себя не мог защитить от этой самой злости. Ещё будучи семилетним ребенком, он боялся заходить на кухню (там и случались все ссоры), считая, что злость поселится и в его теле. Порой накал страстей меж родителями доходил до предела, что Дима заползал под кровать и начинал всхлипывать, что позже сменялось горестным плачем. Старшая сестра Рита забирала его к себе в комнату, клала рядом и успокаивала. Голос её был таким мягким и нежным, таким заботливым и родным, что Дима засыпал практически мгновенно, освобождаясь от обрушившихся на него тягот. А сказки её так и вовсе были полны искреннего добра, которого так недоставало ему. Он и сам пытался рассказывать их самому себя, пытаясь обернуть все свои мысли к мирным и счастливым фантазиям, но ничего не получалось.