Исповедь колдуна

Сначала ходили слухи, будто помешанный добьется только полного разгрома и позорной казни, создав армию живых мертвецов. А после того, как он победоносно завершил несколько битв, началась паника. 

Жители деревень и маленьких городов бежали, бросая дома. Столицы лихорадило от наплыва беженцев.  

Теперь уже черная колесница, запряженная четверкой крылатых коней, вызывала трепет и ужас. Все меньше бойцов с усмешками смотрели на парящего в небесах демона с презрением, и все больше со страхом. 

Его собратья – слишком поздно спохватились.

Теперь, когда он достиг невиданного могущества и стал угрожать их городам – поздно держать совет. Одни бежали, другие присоединялись к Безумному, а третьи решили сражаться. 

С той поры минуло тридцать лет. Союзники научились действовать сообща и держаться друг за друга. Маг стоял в одном строю с рыцарем веры и бывшие враги оберегали друг друга, как родные братья, потому они до сих пор могли противостоять Безумному демону. И его армия потерпела несколько серьезных поражений.

 

Настал переломный момент в этой страшной войне. То, что Саймон был пленен именно сейчас, когда он так нужен – жгло сердце воина. Он отдал бы руку или половину своей жизни за то, чтобы снова оказаться на свободе и сражаться дальше. За право на жизнь, за право на счастье – не позволить Безумному демону заполнить послушными машинами этот и другие Миры. Умирать в такой час – горько. 

Воспаленные веки медленно закрывались от усталости. Но вместо сна к нему пришли воспоминания о своем поражении.

Разум, будто хотел поколебать спокойствие воина и заставить тихо взвыть, прикусив губу. 

***

Саймон вспомнил те самые мгновения, когда ему связывали руки веревкой, как закричал и попытался высвободиться, но ничего не вышло. Амулеты блокирующие магическую силу, уже надевали на уши, как серьги, а перед этим проколи мочки ушей толстыми серебряными иглами. 

Когда маг больше не мог воспользоваться пламенем для защиты, его начали избивать – холодно и расчетливо, без проявления злобы, так, чтобы перестал сопротивляться.

 

***

В коридоре раздались шаги, усиленные гулким эхом. Цепь воспоминаний была прервана. Саймон будто очнулся. Настоящее теперь занимало его больше прошедшего. Кто-то остановился рядом с дверью. 

«Неужели будут пытать?.. Бездушная тварь не станет мстить! Или все-таки станет?..» – Он вздохнул, чтобы унять стук сердца и прислушался.

Дверь открылась. На пол легла полоска света.