Принцесса Моника: Зачатки Рубиновой Войны

— Простите, в каком смысле?

— Все знают, что Гельштейны выпускают из замка только самых убогих своих потомков. Вернее, выгоняют. Вы один из древнейших родов магов, в вашей долбаной семье даже телепаты встречаются, а ты колдуньей не вышла, вот от тебя и избавились. Разве нет?

— Простите, Ваше Величество, но моя сестра Агнет тоже не унаследовала магических способностей.

— Зато кобылиную рожу от своего отца унаследовала, — король заржал в голос. — А ты вся в маму, такая же сочная. Так что не повезло покинуть дом именно тебе.

Моника проглотила всю злость, которую она сейчас чувствовала каждым миллиметром тела. Принцесса смотрела в уродливое лицо короля Эдвина и понимала, что сын, такой же уродливый, весь пошёл в отца.

Мысли Моники прервал грохот открывающихся ворот.

— Ваше Величество, сэр Вилден Дюкмар!

В тронный зал вошёл статный рыцарь в сверкающих чёрных доспехах.

— Ваше Величество, Вы хотели меня видеть? — спросил он и встал на колено.

— Да. Ты невовремя, но что поделать? До меня дошли слухи о твоей неверности короне.

— Что? Ваше Величество, это грязная ложь!

— Ты ещё и обвиняешь людей, которым я верю. Совсем совесть потерял, Дюкмар. Так, Мортон, убери свою девку с глаз моих долой.

— Пойдём, — сказал Мортон и повёл Монику под руку из тронного зала.

— Ты потерял моё доверие, Вилден, — услышала Моника слова короля через закрывающиеся ворота. — Потому отправляешься в Сангийский алтарь в качестве стра…

Дальше было ничего не разобрать, но это было и неважно. Монику теперь беспокоила одна мысль: какой ещё алтарь, если это понятие в тирской религии не используется уже несколько веков и сохранилось только в книжках? А Моника перед поездкой в Тирс хорошо изучила местные религиозные учения. Сейчас эти мысли помогали Монике отвлечься от ужаса её ситуации, а потому поглотили её окончательно.

— Эй, ты здесь? — голос Мортона пронзил её размышления острым копьём.

— Да, Ваше Величество.

— Это твои покои, — Мортон распахнул небольшую дверь, и они вошли внутрь.

Моника отметила для себя, что при всём жутком отношении тирсовцев к женщинам, комнату ей выделили весьма удобную. Тёмно-красные тона, разбавленные розовым, уже не напоминали пятна крови, а создавали чувство тепла. Мягкая кровать была накрыта шёлковым одеялом, и несмотря на небольшие размеры помещения, в нём было всё необходимое для жизни настоящей принцессы. Особенно её впечатлило огромное зеркало на всю торцевую стену напротив кровати.

— Тебе выделят служанку, — сказал Мортон.