Век магии и пара. Книга 2. Дружинник

Гаврила до сих пор с трудом мирился, что отрок, коим я теперь являлся, может отправить его, да и многих других тренированных дружинников в нокдаун без особых усилий. У нас с самого начала отношения не заладились, с тех пор, как он вместе с Андреем и Катрин приехали в Арзамас, чтобы доставить меня на аудиенцию к Птахиным. Даже несмотря на то, что я убил витязя четвёртой ступени, в его глазах я были всего лишь сопляком, изгнанным из рода за свою никчёмность, на которого ни с того, ни с сего свалилась великая сила. Его самолюбие успокаивало только то, что теперь я был обязан обращаться к нему «господин десятник» и подчиняться приказам, как и остальные отроки.

Впрочем, несмотря на свою внутреннюю силу, которую я активно тренировал последние полторы недели, на подобных тренировках, я сам частенько получал по самое не балуйся. Дружинники хорошо дрались: они были обучены не только боксу, но и каким-то восточным боевым искусствам, включающим удары ногами, захваты и броски. Так что даже с одним дружинником справиться без использования энергии оказывалось порой очень непросто, а против пятерых даже мои уникальные способности не помогали.

Я поймал на себе суровый серый взгляд нашего наставника – Бориса Вениаминовича. Он стоял в стороне, наблюдая за схваткой с недовольным выражением на своём морщинистом бородатом лице. Это был пожилой воин, витязь седьмой ступени – один из немногих в роду Птахиных, достигший таких вершин во владении чарами. Поговаривали, что в одном из сражений он потерял ногу, которую теперь заменял механический протез.

Но даже если это правда, железная конечность ничем не выдавала себя. Сейчас же он служил старшим наставником и тренером для боярской дружины. Правда, мало кому выпадала честь обучаться лично у Бориса Вениаминовича. Он тренировал только воинов рода, достигших четвёртой ступени. И меня. Я не знал, чем заслужил такое счастье: мне, разумеется, никто ничего не объяснял. Но так распорядился Арсентий Филиппович.

– Плохо, Михаил, – сердито произнёс Борис Вениаминович.

– Результат хуже, чем в последние два дня. Ты расслабился. Ты плохо концентрируешься. Продолжаем. Концентрируй энергию. Сосредоточься, не думай ни о чём другом. 

– Надо отдохнуть, – возразил я, пытаясь справиться с безжалостной слабостью, срубавшей с ног. – Ещё немного, и меня отсюда уносить придётся.

– Опять пререкаться?! – повысил голос наставник, и я понял, что ляпнул лишнего. Разговоры и особенно возражения старшим здесь не приветствовались.