Чужая тень

Это было похоже на высококлассное боевое искусство, о котором ходило много слухов. И пусть в мире существовало достаточно мастеров, всё же было невозможно представить, что кто-то из них находится в столь отдаленном захолустье, почти на окраине королевства.

Я и сам не заметил, как оказался возле толстого пьянчуги. Подойдя к нему почти вплотную, мое тело, слегка присев, ударило правым локтем с разворота в голову и сразу же, чуть развернувшись, левым локтем снизу пробило ему в подбородок. Следующая серия ударов была настолько быстра даже для моего взгляда. Мой противник не успел даже упасть, как непослушные руки впечатали его без того уже обмякшее тело в стену.

Будучи лишь наблюдателем, не чувствуя силу удара и не воспринимая скорость драки, я всё же понимал, что тот, кто вселился в меня, является удивительным бойцом. Это было пугающе, но тем не менее довольно любопытно.

Двое оставшихся бандитов стояли, не зная, что делать дальше, и переглядывались меж собой, словно потеряв былую уверенность. Но тот, кто управлял мной, помог им определиться с выбором, и ближайший стал новой мишенью. Увидев, как я повернулся к нему, обладатель акцента пару раз махнул палкой, которую все еще держал в руках, пытаясь зацепить меня, но безрезультатно. Быстро сблизившись с ним и пропустив его очередной удар по воздуху, моя левая рука схватилась за держащую оружие кисть, а правая впечатала прямой удар в голову. Звук ломающихся костей вместе с визжащим, совсем не присущим мужским связкам криком вдребезги разбили тишину переулка, что даже некоторые из слабонервных зрителей, не выдержав, постарались тут же его покинуть.

Тело действовало так, будто совершало это много раз и детально знало, что и как надо делать.

Следом, с разницей буквально в доли секунды, в окровавленное лицо еще стоящего противника полетел новый удар, который и выбил его из равновесия.

Это было быстро — точнее, очень быстро. То, что сейчас происходило, нельзя было увидеть в обычной драке в таверне. Движения были яростными, точными, нацеленными лишь на одно и приносящими окружающим только боль и страх от безысходности.

Последний оставшийся на ногах крепко вцепился в нож, держа его перед собой.

— Грёбаный поборник справедливости! Нужно было просто идти мимо, а не лезть куда не просят! Твоя смерть заставит других думать, прежде чем совать нос не в свои дела! — заговорил он, будто сцеживая слова.

Его взгляд был наполнен безумием. Такой я не раз видел у людей, убивавших ради удовольствия или наживы.