Наследники империи

Женщина вспыхнула от гнева:

— И это вся твоя благодарность за приют и ночлег?!

— Вся, — не поведя бровью, подтвердил мужчина.

Подхватив меч, лук и колчан, он толкнул дверь и вышел из лачуги. Женщина скрипнула зубами:

— Скотина.

Одинокий путник появился на ее пороге поздним вечером, вошел, как к себе домой. Впрочем, хозяйка и не возражала против гостя. Хоть незнакомец и имел вид бродяги, все же не был похож на грабителя. Мужчин в селе почти не осталось, многие жители покинули свои дома в поисках лучшей доли, одиноким женщинам трудно самостоятельно вести хозяйство — сильный здоровый мужчина, неожиданно появившийся в доме, мог оказаться подарком судьбы.

Но призрачные надежды растаяли с наступлением утра, как туман. Путник молча поел, молча лег спать, даже не обратив внимания, что хозяйка примостилась рядышком с ним. Только под утро он вроде бы соблазнился женским теплом, но лишь на краткое время, и тут же собрался в дорогу, исчезнув из жизни селянки так же неожиданно, как и появился.

У входа в лачугу стоял невысокий степной гиппарион без седла и без уздечки, понуро склонившись головой к яслям. Из шерсти кобылы торчали колючки, хвост также пестрел колючками и репьем, грязная косматая грива свесилась на морду. Мужчина перекинул через круп мешки с овсом, приладил лук и колчан. При этом лошадка даже не взглянула на хозяина, все так же понуро хлюпая губами по днищу опустевшей кормушки.

Мужчина сгреб в ладонь гриву кобылы, вывел ее на дорогу, забрался на круп и, усевшись боком, вполголоса скомандовал:

— Пошла.

Перебирая копытами и по-прежнему не поднимая головы, кобыла неспешно двинулась вперед. Наездник, сидя на ее хребте вполоборота, поджал под себя одну ногу. Они вполне понимали друг друга — седоку было без разницы куда ехать, кобыле было все равно куда идти.

Свой меч всадник пристроил на колене. Он не держал меч в ножнах, даже не имел их, его клинок всегда был обнажен и всегда под рукой. Он залез пальцами в кисет на поясе, извлек щепотку, засыпал под язык и закрыл глаза. Мерное покачивание убаюкало, тело обмякло, расслабившись в объятиях теплых волн. Легкий ветерок поднял на своих крыльях в поднебесье, разум воспарил над миром.