Легенды Мелизоры-4. Последняя битва

Диоген деликатно смылся: когда доходило до чего-то действительно серьезного, у наглого птица хватало понимания и такта.

Несмотря ни на что, сейчас я чувствовал себя счастливым. Синдром Шеффилда почти уничтожил реальный мир. Мне неизвестно, что осталось от моего родного города. Живы ли те, кого я знал? Сестра… Когда я смогу передать ей спасительные Фиолы? И смогу ли, учитывая, что Мелизору сотрясают интриги темных, а светлое войско оставило Треглав?

Но за последние месяцы я так привык идти по грани между жизнью и смертью, что научился ценить эти крохотные моменты покоя и счастья.

Прости, Аринка. Завтра на огромной белоснежной птице я полечу искать остров Рыбачий и буду думать о том, как вылечить тех, кто мне дорог. Нариэль, анлоры, акулы – все это потом. А сейчас…

Я сильнее прижал к себе Аму.

– О чем задумался?

По голосу было понятно, что Маруся улыбается. Я повернулся и погладил ее золотистые волосы.

– О сестре.

Она была так хороша в неверном свете лиан, что сердце сжалось от нежности.

И тут же пришла назойливая мысль – я по-прежнему ничего о ней не знаю.

– А у тебя остался кто-нибудь на Большой земле? – как можно мягче спросил я.

Ее губы тут же сжались, взгляд стал холодным и отстраненным. Но отступать не хотелось.

– Что там произошло, что ты боишься об этом рассказывать?

– Я не боюсь, – сдавленно ответила она.

Воцарилось молчание. Я предпочел не прерывать его: было понятно, что внутри у нее происходит борьба. И когда мне уже стало казаться, что обычная Марусина закрытость победила, она вдруг сказала, глядя в потолок:

– Мы жили в Москве с мамой и младшим братом.

Своего отца я почти не помню, он бросил нас вскоре после Сашкиного рождения.

– Сашка – это брат? – осторожно спросил я, боясь спугнуть ее порыв.

– Да. Мне тогда было шесть. Мама осталась одна с двумя детьми на руках. Но не сломалась. Уволилась из больницы, где работала хирургом, и перешла в частную клинику. Платили там неплохо, и мы почти ни в чем не нуждались. Все было прекрасно, пока не началась эпидемия коронавируса.

Мне в то время исполнилось шестнадцать, я закончила школу и поступила в медицинский.

То, что Маруся училась на врача, я уже знал.

– Поначалу все складывалось нормально, – продолжала она. – Сашка учился в школе, я – в институте. Мама, хоть и работала в клинике, но с зараженными не контактировала. В общем, мы благополучно дожили до Озеленения.

Несколько лет назад это слово вызвало бы у меня недоумение.