Накануне. Том 2

Накануне. Том 2

Рон Сами

Глава 22. Высокая Палата Странствия

Волшебный перстень покоился на вытянутом столе обсуждений Высокой Палаты. На берегу он не светился и издалека казался маленькой бусинкой на бело-золотом покрывале с синим кораблем. Перстень безмятежно лежал, а Ив, как и остальные люди в палате, уже несколько часов решали, что же он собой представлял.

Зал Высокой Палаты — серый, невзрачный, с маленькой статуей древнего короля, читающего фолиант. Короткая надпись Райромона на постаменте советовала или повелевала потомкам, приходящим сюда.

«Обдумывайте здесь, решайте дела Странствия, приложите все умственные усилия ради выполнения святого долга». Кроме стола и статуи, в Палате находилась лишь вереница жестких стульев, и даже у Ива за прошедшее с начала заседания время устала спина.

С утра долго опрашивали рыбака, который нашел и отдал королевству все божьи дары. Гонат, так его звали, постоянно кланялся, бормотал призывы к богу, сбивчиво уверял присутствующих явителей в своей верности Странствию, Бирюзовому Храму и святому Кайромону.

Отца Гонат величал божьим заступником и благочестивым праведником, и похоже, величал искренне, норовя упасть в ноги и не замечая его умственной болезни.

Рыбак пожилой, с простым лицом, богобоязненный, — видно всякому, честный. Гонат показал: перстень вместе с остальными святыми дарами, он у Запретной Скалы завернул в тряпицу. Тряпицу засунул в суму, а ту надежно привязал к поясу, и все обратное плавание в нее не заглядывал.

Зато ощупывал так часто как мог. По словам Гоната, щупая, хотел убедиться, что чудесные дары чудесным образом не исчезли.

Поэтому никакого света рыбак не видел: ни в своей старой лодке, ни в гавани — в комнатке искателя. На вопрос Эклета Урту «Не показался ли ему загадочный мореплаватель оборотнем из стылой пасти?», Гонат затрясся, сгорбился, засунул ладони в подмышки, но все-таки ответил «нет». Человек, как человек, пусть и больно худой, пусть и из краев далекого юга.

Он, де, сильно вонял, тело разлагалось, каков же он оборотень.

Урту, настаивавшему на вмешательстве Двуглава в земные дела, откровения рыбака явно не устраивали. Ив сидел, опустив голову, и даже не смотрел на этого желчного старика. Третий явитель твердил, словно заведенный: перстень околдован адским злом и несет прямую угрозу святому Странствию. Ведь он светился лишь тогда, когда корабль плыл на юг.