Мёртвый анархист

Мёртвый анархист

Александр Гремм

Пролог

— Состояние критическое, срочно готовьте операционную! — крик Марковича разнёсся по коридору, словно громовой раскат. 

— Что произошло? — спросила тут же подбежавшая доктор Тёрнер, помогая Марковичу с каталкой и присоединяясь к забегу до операционной. 

— ДТП, с фурой не разошлись. Сэм, в темпе, третью отрицательную! — это уже подоспевшему на шум медбрату. — Правая сторона в кашу, сама видишь. Если не поторопиться, потеряем, — нервно проговорил доктор Маркович, периодически сверяясь с пульсом пострадавшего. 

Мужчина, хрипящий и иногда содрогающийся в судорогах, и правда выглядел очень плохо. Правая рука была оторвана в районе предплечья, а оставшаяся её часть словно только что вышла из-под катка. Правой ноги также не наблюдалось, если не считать таковой обрубок в десять сантиметров. Туловище тоже серьёзно пострадало, отчего при каждом хриплом вдохе мужчины под окровавленными ошмётками плоти было видно, как подрагивают и сокращаются внутренние органы. И пусть даже повреждённые конечности перетянули жгутами, шансов на выживание у пострадавшего было слишком мало. 

— Как он ещё жив с такими-то ранами… — полушёпотом пробормотала Тёрнер, окидывая бедолагу сочувствующим взглядом. 

— Словом божьим, морфием святым да адреналином всесильным. Всю аптечку на него перевести пришлось, — машинально отшутился Маркович, хотя мысли его сейчас были лишь о том, как спасти пациенту жизнь. 

Вдруг, когда до операционной оставалось везти каталку всего пару десятков метров, из динамиков в коридоре раздался голос главврача. Тон у него был такой, что перечить ему совершенно не хотелось. 

— Маркович, Тёрнер, пациента в блок «D»! Повторяю, каталку в блок «D»! Операционная уже готова. 

— Что? Разве у нас есть такой блок? — замедлив бег, произнесла Тёрнер. 

— Есть. За мной, живее, — скомандовал Маркович и, толкнув плечом дверь, вывез каталку в боковой коридор. 

Тёрнер ещё несколько раз попыталась узнать у него, что это за блок такой и куда он вообще везёт пациента. Хоть вопрос и был вполне резонным, особенно, если учитывать количество крови, которое пострадавший терял с каждой секундой, Маркович не проронил больше ни звука ровно до того самого момента, пока за очередной дверью не оказалась футуристического вида комната.