Ночь опрокинутой Луны

Так и есть, все, кто был в состоянии бежать, быстро скрылись из виду. Глазом не успела моргнуть, как берег опустел. Лишь куча тряпья прямо по курсу. Ну что ж, придется самой местность прочесывать. Министр толком не сказал, где искать, да и как скажешь, когда лицо – сплошь кровавое месиво. Набирают в дознаватели кого ни попадя, расхлебывай потом.

Я подходила к реке, когда куча тряпья, что лежала посреди дороги, вдруг зашевелилась. Да это старуха! Она настолько немощна, что не смогла укрыться от государственного соглядатая вместе с остальными?

Тряпье вновь зашевелилось, и старуха поднялась с земли, опираясь на клюку.

- Куда спешишь, красавица? Может, меня ищешь, чтоб на жениха тебе погадала? Недорого возьму. А могу и на судьбу, только об этом молчок, - старуха шмыгнула высохшим, как чернослив, носом.

- Ну, давай, - я протянула руку. Даже интересно, что эта цыганка может противопоставить современной магии. Без волшебной книги, без атрибутов. Ну-ну, посмотрим.

- Потерянное детство, потерянная жизнь, все плохо. Тоска съедает сердце твое, ты как дерево, которое вырвали с корнем, – старуха приблизила мою ладонь к глазам так близко, что казалось, она нюхает ее своим странным носом.

Потерянное детство! Тоже мне новость. Нас, сирот войны, за версту видать по синим одеждам. Как война с драконами началась, так синих плащей прибавилось. Женихов эти чертовы драконы всех извели. Говорили, что рыцарей и до войны по пальцам было пересчитать, ну а уж когда драконы за них взялись! Пора заканчивать концерт, что-то тоскливо на душе от этих предсказаний. Свободной рукой я резко откинула капюшон. Спектакль окончен.

- Трудно тебе придется, красавица, свою вину не всем суждено искупить. Не зря ты пришла сюда, нет в жизни случайностей. С женихом вот помочь не могу, сама знаешь, куда они подевались.

Красавица?! Старуха отпустила руку и посмотрела куда-то мимо меня. Да она слепая!

- О какой вине ты говоришь, - я раздраженно потрогала меч, - я честно исполняю свой долг. Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?

- Мы все повинны, в том, что случилось однажды на этой земле, каждый по-своему, и я знаю, кто передо мной. Если ты думаешь, что я слепа, так не услышу, как трется меч о твой сапог? – Цыганка усмехнулась сухими губами и неожиданно посмотрела мне прямо в глаза. За блеклой пеленой провалившихся глаз бушевало пламя, - я не могу умереть вот уже вторую сотню лет, и не тебе решать, когда я присоединюсь к теням.