Работа для героев

Ты в два раза старше меня! И мне совсем не жалко золотого, я за принцип, – появившаяся из складок хламиды волшебника монетка перекочевала ей в руки.

– Паки, гони мою монетку, – обратилась эльфийка к парню.

– Паки не спорит, – с достоинством отозвался тот, слегка картавя. – Паки не спорит на золотые кругляшки. Паки бережливый и экономный.

– Ну вы даете, – покачал головой Кай. – Я еще понимаю молодежь, но ты-то, Рамил…

– А нечего разводить секретность, – усмехнулся волшебник.

– Его светлость боялся утечки информации.

– Ах, жертва магического произвола! – засмеялась эльфийка. – Так ты и поддался этим перестраховочным фокусам.

– Конечно же нет, амулеты уважаемого мэтра работают как надо. – Он отвесил волшебнику полушутливый-полусерьезный поклон. – Но не мог же я показать придворному чародею, что он против нас слабоват, – зачем лишать старика иллюзий и понапрасну нарываться?

– Тактик ты наш! Вот потому мы и позволяем тебе думать, что ты у нас самый главный.

– А я полагал, это потому, что я прирожденный лидер.

За неторопливой перепалкой поспела первая часть заказа, и оголодавшие с дороги путники отдали должное мастерству местного повара. К чести последнего мясо было почти не пережарено, а маринад не сильно горчил.

– Откровенно говоря, несмотря на убогость обстановки, вполне сносная еда, – через некоторое время заметила эльфийка, ослабляя украшенный зелеными змеями поясной ремень.

– Не могу припомнить день, в который ты осталась бы довольна людской кухней, – сказал Кай, следуя ее примеру.

– И не трудись. Вашей смертной пищей можно разве что поддерживать силы. Но уж ждать хотя бы какого-то удовольствия от этой, с позволения сказать, еды попросту невозможно.

– То-то ты уплетаешь эту мерзопакостную пищу за обе щеки без всякого стеснения и недовольства!

– Участь побежденных, милый. Когда ваши рати ввалились в Ойкумену, как орава пьяных матросов в бордель, мы предложили вам магию, центральную канализацию и бумагу, а вы нам – блюда из перегнившего мяса, лобковых вшей и туберкулез.

– Какая же ты все-таки злая.

– И неточная, – вставил Рамил, вытирая пальцы о край скатерти, заменявшей и салфетку, и, судя по не отмытым пятнам, носовой платок. – Центральную канализацию все же изобрели дворфы.

– Рамил-занудина! Такую красивую фразу портишь.

– Прости, не удержался.