Храм Фукаттсу

Храм Фукаттсу

Иван Жеребилов

Глава 1

Толстый Ясухиро поднял нас ещё до рассвета, велел привести себя в порядок и надеть самое лучшее из тех лохмотьев, что ещё сохранились. Малыши, понятное дело, сразу захныкали, не понимая, чего от них хотят. К ним сразу метнулась Аяка, красивая, ещё не успевшая отощать девочка, из новеньких.

Я только хмыкнула, глядя на то, как она возится с малышнёй. Меня на такое пойти не заставит даже угроза жизни. Маленькие дети способны на зверства похуже уличных крыс, моргнуть не успеешь, как окажешься по уши в соплях и слюнях. А вот Аяке ничего, похоже даже нравится. Вот и попробуй пойми этих людей.

Перед тем как покинуть барак, толстяк остановился возле меня и процедил:

— Останешься здесь ещё хоть на день, лично скормлю собакам. Поняла?

Пока я думала, что сделать лучше, плюнуть в рожу этому червяку или воткнуть в ногу длинную щепку, припасённую, для особого случая, он испарился, будто и не было.

Идиот. Да, если бы явился этот мой хозяин, разве бы я осталась хоть на миг в этом свинарнике?

Пришлось, скрипя зубами от гнева, подниматься проталкиваться к корыту с водой, у которого уже пытались привести себя в приличный вид те, кто ещё не успел отупеть от сидения в холодном, щелястом бараке.

Останавливать, или ворчать на меня никто и не подумал. Знают уже, что можно и не пытаться. Три недели назад одна дурочка попыталась украсть мамину заколку. Я сломала ей пальцы и чуть не выдавила глаз. Воровка орала так, что Ясухиро и его тощий любовник Макото, прибежали будто на пожар. Дурочку вышвырнули в яму к гнойным рабам, а меня избили до потери сознания. Бил Макото, так что я искусала от боли губы и выплакала, наверное, ведро слёз, но ни одна кость в моём тощем теле даже не треснула.

В следующий раз меня попыталась проучить очередная простушка из тех, что кричат, будто якудза изнасиловавший их мать — их настоящий отец. Она приставила обломок ножа к моему горлу, но не подумала, что я могу вцепиться в вооружённую руку и тут же треснуть в висок припасённым камнем.

В тот раз криков не было. Некому было кричать. Подруги неудавшейся якудзы притихли будто дохлые куры и боялись вздохнуть до самого рассвета.

Нож я припрятала. Зря, как оказалось. Макото без труда нашёл его под соломой и снова избил меня так, что я пришла на продажу синяя, будто слива.