Незваный гость

Бросить всё, что они веками строили в суровых северных пределах Моровых равнин. Альв уже слышал эту легенду, что была довольно распространена среди альвов. Но никогда он не слышал её в таком исполнении. Даже Шаам отвлёкся от вожделенного напитка, впитывая каждое слово старого альва, чей голос завораживал и позволял будто вживую очутиться в тех временах.

А старик всё продолжал свою историю. Он рассказывал, как первые поселенцы были вынуждены прятаться в пещерах от штормов и холодов, как редким выжившим воинам приходилось ежечасно рисковать своими жизнями, чтобы добыть лишний кусок пропитания для выживших. Альвы умирали от голода и холода. Первыми погибли старики, которым посчастливилось пережить дальний поход, но пришлось умереть на новых землях. Потом стали погибать дети и первые временные поселения альвов «украсили» маленькие погребальные костры. Слёзы отцов и матерей, потухшие взгляды и безнадёжность. Смертью встретили новые земли поселенцев. Смертью, страхом и отсутствием надежд. Именно тогда появились мрааты. Дикие и властные они были безраздельными хозяевами этих земель. Ведомые богиней Мраа, они встретили незваных гостей. Встретили. И отступили.

-Они милостиво позволили нам жить на их земле. Позволили охотиться и строить дома. Даже помогли, как помогают неразумным детям надеть штанишки.

Милиир напрягся. Слишком уж сильно чувствовалась злость и ярость, исходившая от старика. Слишком быстро загадочный и улыбчивый старик превратился в пышущего яростью альва, с чьих глаз чуть ли не срывались молнии. Зато срывались за его спиной, сопровождая всё нарастающим громом.

Шаам зарычал и уставился на старика, готовый сорваться в любой момент. Именно тогда взгляд Милиира зацепился за рисунок, что во время рассказа небрежно рисовал острым концом посоха старик. Он уже видел подобные рисунки. Став. Чёртов старик начертил магический став.

Альв хотел было уже вскочить, но маг опередил его. Рычание мраата сменилось на жалобное скуление. Милиир заметил, как из груди Шаама торчит испаряющийся тёмный колышек. Он был буквально наполнен тьмой, ярко контрастирующий даже с сумрачной пещерой.

Милиир схватился за рогатину. И тут же выпустил её из ослабевших рук. В его груди возник точно такой же кол. Боли не было. Лишь обида. За что? Что они сделали ему? Почему именно? Мир померк.

Старик небрежно стёр, начерченный им рисунок и с некоторой жалостью взглянул на мёртвого альва.

-Эх. Такой молодой, а уже связался с этим мраатским отродьем. Ну ничего-ничего.