Хрящехмыл

— Обратите внимание, совершенно безбарьерная среда — никаких дверей, порогов и лестниц! Если устали — вот, пожалуйста, коридоры оборудованы перилами. Все для удобства. Здесь у нас дежурит медсестра, Анна Павловна, прошу любить и жаловать!

На громогласную презентацию из-за двери выплыла похожая на белугу женщина, выдавила «Здрас-с-сте» и вернулась восвояси.

— Тут выход во внутренний дворик, там беседка, фонтан, дорожки, даже поле для крикета.

— Для чаго?

— Не забивайте голову. Партнера по игре в нашем заведеньице отыскать бывает непросто.

Ну да, прошу за мной, на третий этаж.

С услужливым «динь» распахнулись двери лифта. Демьян взглянул в кабину, окинул взглядом зеркало от пола до потолка, перечерченное посередине перилами и, как-то изменившись в лице, проворчал:

— Я, мабыць, пешком пройдуся. Чай, ноги ишшо не отсохли.

— Ну вы, Демьян Григорич, кремень! — покачал головой главврач. — Давайте и я разомнусь с вами за компанию.

Каждая ступенька давалась с немалым трудом. Колени разве что не скрипели.

Нависнув над лестницей, старик с трудом преодолевал пролет за пролетом, сопровождая подъем хриплым свистом из легких. Варженевский все порывался помочь, но Демьян отпихивал его тестообразные ручонки.

Добравшись до третьего этажа, старик, изможденный, привалился к стенке. Тут же под колени его толкнуло сиденье коляски. Он было воспротивился, но рыхлая, слегка влажная, рука опустилась на плечо, удержала.

— Будет-будет. Устали, поди. Давайте я вас покатаю. Тросточку вашу позвольте…

— Не чапай! — громко приказал Демьян, и его голос заметался по длинному пустому коридору.

Грубо обтесанную осину он прижал к груди, как младенца.

— Как скажете, уважаемый, я ее только переложить хотел…

На третьем этаже находились жилые помещения. К сильному, уже навязчивому запаху лавандового мыла примешивались нотки многократно замытых человеческих нечистот. Большинство дверей были закрыты, некоторые — наоборот, распахнуты настежь, демонстрируя упакованные в полиэтилен белоснежные кровати.

— Тут у нас располагаются нумера, — не прекращал разглагольствовать главврач, пыхтя и толкая коляску.

В одном из дверных проемов Демьян заметил движение, приподнялся рассмотреть. Пахнуло свежим дерьмом. Санитар, менявший подгузник еще молодому, в общем-то, деду, брезгливо морщился. Вдруг, будто почувствовав взгляд Демьяна, резко рванулся к проходу и захлопнул дверь.

— Любопытной Варваре… — усмехнулся Варженевский. — Ревматоидный паралич. Полное поражение суставов.