Хрящехмыл

Хрящехмыл

Герман Шендеров

Хрящехмыл

— Итак, вы хотите оплатить размещение на год вперед? — продажница в брючном костюме открыла проспект на нужной странице. — А родственник себя обслуживает? Если он неходячий, цена, конечно же, будет выше…

— Ходячий-ходячий, — заверила Маша, с торчащими зубами блондинка.

— Тогда подходит программа «Круглогодичная», на ней вы экономите до сорока процентов в сутки, всего сто сорок девять тысяч рублей.

— Маш, дорого выходит! — пожаловался Машин супруг, рано начавший лысеть одутловатый мужчина.

— Нормально! Не жадничай. Ты посчитай, Володь, выходит всего четыреста в сутки.

— Хорошо, — крякнул Владимир, — Берем. Не везти же его обратно.

— Именно! — обрадовалась продажница, — Как зовут пациента?

— Демьян Григорьевич Климов, тридцать первого года рождения, — оттарабанила Маша.

— Ого! Ваш дедушка прошел войну?

— Ему всего четырнадцать было. Да, партизанил помаленьку. Он сам с Беларуси, из-под Хатыни, вы понимаете…

Все трое скорбно примолкли, точно отдавая дань уважения погибшим.

— Так, а чем у нас болеет Демьян Григорьевич? Артрит, деменция, сердечно-сосудистые, катаракта, диабет? — пухлая ручка хищно нацелилась на многочисленные графы в бланке.

— Да знаете, ничем. Артрит, конечно, возраст, сами понимаете. Передвигается с трудом, но в коляску нипочем не хочет. Зубы до сих пор свои, представляете?

— Ничего себе, у меня-то вон, видите, о, — продажница оттянула пальцем губу, демонстрируя золотые коронки. — Скажите, почему вы решили привезти Демьяна Григорьевича в центр «Долголетие»?

— Как бы... — Маша замялась. — В общем, прадедушку мама привезла из глухой деревни. Сама жила в однушке, вот и разместила у нас. Потом мама… — раздался натужный всхлип. — Мама умерла, а нам остался эдакий подарочек.

— Соболезную. Возникли проблемы с взаимопониманием?

— Ну… Дело в том, что дедушка — колдун, — в ответ на недоуменный взгляд собеседницы Маша усмехнулась — мол, сами все понимаете. — Или знахарь. К нему люди обращались — у кого скотина мрет, кто разродиться не может, кто замуж выйти — он помогал. Даже с райцентра ездили и из Минска… Шарлатанствовал помаленьку. А как его в город перевезли — совсем с цепи сорвался. Говорит, грязное здесь все, криксы из мусоропровода завывают, упыри кошек уличных жрут, совсем запустили…

— Угу, — кивала продажница, делая заметки в бланке. — И что, буянить начал?

— Не буянить, но… Володь, ну что ты молчишь, расскажи! — ткнула Маша мужа.