Volens nolens

Хэтти Ганнер заправила за уши растрепавшиеся рыжие прядки, поймала сползшую на затылок кепку и недовольно фыркнула. За то время, что она спускалась пешком с шестнадцатого этажа, дождь не только не кончился — он усилился. И теперь длинными плетьми хлестал по лужам, вздымая вверх брызги и выдувая огромные пузыри. Казалось, что текущая по асфальту вода кипит.

Хэтти поправила на плечах лямки терморюкзака, фыркнула ещё раз, вышагнула из под козырька, прикрывающего подъезд, и воткнула самокат в бурлящий поток.

Пятнадцать клиентов. Пятнадцать коробок. Пятнадцать адресов.

Привезённая пицца должна быть ещё тёплой, иначе курьер получит не оплату, а по шее от разгневанного начальства. Поэтому в личном топе девочки логистика была царицей наук. Рыжая мысленно дважды перепроверила свой маршрут и осталась довольна. Лишь бы хоть в этот раз обошлось без приключений...

Быстро темнело. Самокат летел по дорожкам парка, рассекая текущую по тротуару реку, как заправский катер. Волны раз за разом перехлёстывали низкую деку, старенькие растрёпанные конверсы нахлебались воды и ноги начали немилосердно мёрзнуть.

Хэтти хлюпнула носом. Не хватало только снова заболеть. Бабуля будет ругаться. Или и того хуже — вспомнит какой-нибудь из диких народных рецептов, коих в её голове хранится великое множество. И Хэтти опять придётся весь вечер парить ноги в тазу с горчицей, дышать над кастрюлей с варёным картофелем или плавиться под разложенными по спине кусками горячего парафина, обёрнутыми пергаментной бумагой. .. Или эти... как их... банки! Хэтти передёрнуло от одного воспоминания. Вот ни на секунду не удивилась бы, узнав, что в роду у бабушки были пыточных дел мастера или инквизиторы. Или русские.

Хотя... если не признаваться, что перемёрзла до костей, может быть получится просто по-быстрому влезть в горячую ванну, а потом закутаться в бабулин махровый халат и выпросить чая с малиновым вареньем. И, если совсем повезёт, то даже уговорить грозную Ханну Ганнер испечь яблочный пирог с корицей.

Замечтавшись, рыжая не успела пригнуться, когда одна из веток, нависавших над дорогой, сдёрнула с её головы кепку и наискось перетянула по лицу. От внезапной боли девочка дёрнулась, самокат встал на дыбки, а Хэтти потеряла равновесие и, увлекаемая тяжестью рюкзака, навзничь рухнула в лужу... сминая собой оставшиеся в рюкзаке коробки с пиццей. Минус три. Чёрт, можно было сегодня вообще не выезжать. Дешевле бы вышло.

Хэтти встала.