Попаданец 2.0

Приказы существуют, чтобы их выполнять, а не обсуждать. Вполне возможно, что на момент принятия это был простой политический шаг, но сейчас подобную операцию в этом регионе могли провернуть только чёрные береты. Ведь девиз российской морской пехоты: «Там, где мы, там – победа!»

Подойти на вертушках к самой границе и эффектно спуститься с небесной конницы нам не позволил не только рельеф и засилье бородачей, но и опасения получить в брюхо очередь из ЗСУ-23-4 «Шилка», которые Королевству поставлял ещё СССР, и нынешняя принадлежность которых, после потери иорданской армией приграничных складов, вызывала опасения.

Но даже без этого поросшие зелёнкой горы, предгорья и долины рек по ту и по эту стороны бывшей границы кишели боевиками, встречавшими транспортные вертолёты залпами из всех доступных им орудий.

Так что командование пошло на небольшую хитрость. В то время как мы уже ведём найденного по маячку пилота пешком к удалённой точке эвакуации, злобные «крокодилы», которых боевики боятся, как чёрт ладана, обрабатывают отряды террористов, оперативно подтянувшиеся к месту приземления летуна.

Двигаться нам здесь приходится предельно осторожно, постоянно таясь и проверяя местность. Из-за показной активности вертушек, максимум на какую поддержку с воздуха мы могли рассчитывать – малые личные разведывательные дроны, управляющиеся с системы, интегрированной в «Ратник». Но запускали их довольно редко, ведь время полёта было ограничено, а боевики отличались отменным зрением.

К тому же действовали мы в максимальной изоляции. Приходилось соблюдать режим радиомолчания, минимизируя вероятность обнаружения группы.

– Чудо, ты как? Чуешь чего? – раздался тихий шёпот из-за спины.

«Чудо» – это я, сержант Игорь Данилович Нечаев. Этим двусмысленным позывным я был обязан лично начальнику Береговых войск Черноморского флота. В те дни я как раз пошёл на сверхсрочную. К тому же в пику заносчивому отчиму подписал трёхлетний контракт. Не сказать, чтобы мама обрадовалась моему самовольству, так что, когда я подал заявление на перевод в Сирию, то предпочёл вообще не извещать родных.

Даже деда. А во время обязательной аттестации генерал-лейтенант лично подошёл ко мне, посмотрел скептически и заявил: «Значит, это ты у нас и есть тот самый “феномен”. Опасность чуешь, от выстрелов уворачиваешься. М-да… такое “чудо в перьях” может пригодиться».

Ну и народная молва тут же обозвала меня «Феноменом», «Чудом» и «Йогуртом».