Дуэль №2 Нат Фламмер vs. Мерлин Маркелл

Ее обычный нос горделиво высился над обычными губами, а чуть выше — тускнели омуты наиобычнейших серых глаз. Ее обычные, мышиного цвета волосы, не сложенные в прическу, и вовсе заставили меня позабыть собственное имя. Она была облечена в незабываемо обычные шмотки с китайского рынка. Да все, все в ней было настолько обычное, что я растекся, как масло на сковородке.

Чудо, посланное небесами!

— Прошу, подождите минуту...

Я спешно вернулся к анонимным поэтам. Те утирали слёзы очередному нытику.

— Я нашёл спасение! — объявил я. — Это антимуза. Пожалуйста, входите!

Растерянная девица предстала перед рифмоплётами. Дружный ах сотряс комнату. И как было не ахать? Ланиты моей встречной не пленили нежно-рассветным румянцем, и брови не заставляли судорожно искать рифму к «коромыслу». Но вместе с тем она была сверхъестественно притягательной, и это напрочь отсекало нужду в поиске других женщин — для вдохновения, конечно же. Для погрязших в зависимости поэтов она идеальна.

— Я пойду? — вырвал меня из сонного счастия голос незнакомки.

А я и вправду был в ту минуту счастливей всех людей на земле — я ведь нашёл успокоение всем этим неприкаянным поэтам, спас их от осенней хандры длиной в целую жизнь... Какое «Я пойду?» Никуда ты не пойдёшь! Подумаешь, надоело смотреть на наши скучные морды!

Дальше я хотел бы рассказать, что мы взялись за руки и принялись водить хоровод вокруг антимузы, пока та радовала нас беднотой своих эмоций; рассказать, что продолжалось это молчаливое действо до самой ночи, а утром возобновилось, перенося нас уже в другой мир, где нет боли и желания о ней писать.

.. Хотел бы, но всё пошло кувырком.

Антимуза устремилась к двери, страдающие анонимы очнулись и погнались за ней. К сожалению, физическая конституция поэтов, презиравших всяческую телесную нагрузку ввиду её низменности, оставляла желать лучшего, и девица быстро оставила их позади.

Я тоже бросился в погоню за антимузой, и вот мы уже бежали по широкому коридору обветшалого «дэ-ка»: легендарно обычная девушка, следом я, и вдалеке грохочущее стадо. Уборщица проводила нас округлившимися под блюдце глазами.

— Девушка! Ради всех святых! Приходите хотя бы к нам на собрания! — воскликнул я, но одышка душила меня.