Милаха

Милаха

Владимир Сединкин

Милаха

– Дьявол, уберите его! Уберите его кто-нибудь! А-а-а-а!

– Что это с ним? Куда он побежал? – с большим удивлением я, Чарльз Келли – шотландский дворянин которому «посчастливилось» породниться с британскими аристократами, наблюдал как граф Суррей, опрокинув бокал красного вина, словно ужаленный, соскочил с кожаного кресла и бросился к выходу из гостиной.

– Ик, не обращайте внимания. Мой кузен человек эмоциональный, ранимый... в общем, болван. Ик!

Матильда Суррей, кузина покинувшего нас Роберта, была женщиной неопределённого возраста. Высокая, статная, холёная светская львица, от которой предпочитали держаться подальше многие представители «хороших семей». Почему? Сидящая передо мной графиня за словом в карман никогда не лезла и оппонентов своих жалила как змея. Из проверенных источников знаю, что её побаиваются даже представители королевской семьи, всесильный герцог Бекингэм не пускает на порог, а уж какие легенды ходят, о её личной жизни.

– Может вам уже хватит? Вы уже много выпили леди Суррей, – сказал ваш покорный слуга, пытаясь отодвинуть в сторону наполняемый женщиной бокал. Не помню, какой он был по счёту.

– Ми-ле-ди. Вот ещё, – старая бестия сильно шлёпнула меня по руке, от чего кожу мою обожгло холодом. – Ик, я только разогреваюсь.

–... вроде бы пьёте вы, а кажется мне.

– О чём вы Чарльз? Говорите громче, я не слышу. Я же без пяти минут бабушка, чёрт подери.

– У меня галлюцинация. Стойкая такая... не проходит.

– Гном с арбалетом в красном колпаке?

– Д-а-а-а...

– С мечом?

– Д-а-а-а и на рукояти меча у него куколка. Будто повешенная девчушка.

– Это Милаха.

– К-к-кто?

– Ик, причина расстройства моего кузена.

– Вино, которое я пил… в него что-то подмешали? – выпучив глаза, я смотрел на замершее передо мной существо.

– Чарльз, он реален. Смирись. Ик, дыши глубже.

– Но гномы сказочные существа…

– Милаха, дворф.

– Это не одно и то же?

– На гнома он не отзывается. Ик!

– Вы с ним что разговариваете?!

– Нет, что вы Чарльз, он на нашем языке не говорит. Ик! Только пишет. Но коряво. И буквы все задом наперёд и вниз головой. Я первый раз все глаза искарябала пока одно слово прочла.

– Уф! Он исчез! – утерев выступивший на лбу холодный пот, я начал лихорадочно вспоминать, что сегодня такое ел и пил. Это пищевое отравление не иначе.

– Это ненадолго. Сегодня в доме много посторонних, незнакомых ему людей, он несёт вахту.