Ливень

А затем, вздохнув, негромко со страданием в голосе произнёс:

- Что там насчёт потасовки в Пирамиде?

Видя, что я не намерен бросаться в пространные объяснения, Ганс, обменявшись со мной взглядом, вытянул руки по швам и громко прокричал:

- Ничего особенного, гер директор! Это был просто обычный рейд!

- Двое убитых, четверо в больнице Святого Иллиана? - оттопырив недовольно губу начальник продолжал буравить меня взглядом. – Обычный рейд?

- Они оказали сопротивление, гер директор! – продолжая горланить, стажёр ещё и каблуками ботинок щёлкнул.

Ух, как это у него получилось! На загляденье! Я за время службы в армии так и не научился этому красивому приёмчику. Да и спинку гнуть тоже.

Крупная толстая оса ползала по подоконнику за спиной хозяина кабинета, на котором были разбросаны крошки чего-то сладкого.

- И чем они вам не угодили, младший инспектор? – снова проигнорировал салагу Мулине. – И прикажите своему практиканту не орать так. У меня после посещения регента началась жуткая головная боль.

Шумахер прикусил язык, а я, подняв взгляд, посмотрел на директора.

- Носатый скрывал у себя двоих, находящихся в розыске, и попытался напасть на нас, когда я учинил обыск.

Пуля соскочила со стола и покатилась к нашим ногам.

- Поэтому ты снёс ему полголовы?

- Нет, в него попал Вата, когда целился в меня.

- У тебя вечно так, - склонив голову по-птичьи набок, оборвал меня директор. – Они у тебя всё время бьются головами о различные предметы, случайно протыкаются ножами, выбрасываются из окон… ничего не забыл? Ах да, взрываются! Как в прошлом месяце.

Я целый час гнул спину перед Его Сиятельством, пытаясь объяснить, что произошло с его любимой «Куропаткой», и почему плавать на ней он больше не будет.

- Вы преувеличиваете…

- Я приуменьшаю, Эмиль! - острый кулачок Мулине готов был обрушиться на столешницу, но в последний момент он передумал и зевнул. – Мне лучше тебя известно, что работать в Сером квартале никто не хочет.

Там слишком опасно, слишком грязно. Ты подходишь как нельзя лучше, да, но помни - незаменимых людей нет.

- Мы свободны? – улыбнулся одними губами я, надевая на голову треуголку.

- Конечно. Можете идти, - бросил директор, тут же теряя к нам интерес и доставая из ящика стола пирожное со взбитыми сливками и большой красной клубникой на верхушке.

Покидая кабинет, я заметил, что оса, взлетев над подоконником зависла над головой Мулине.