Пусть они сами боятся меня

Пусть они сами боятся меня

Владимир Сединкин

Пусть они сами боятся меня

Девочку трясло от страха. Холодный пот ручейками тёк по спине, выступал на лбу, попадал в глаза вместе с непослушными локонами волос. Ей было и холодно и жарко одновременно. Маленькое сердечко готово было выскочить из груди словно пичуга бьющаяся в клетке. Никаких мыслей в голове кроме отчаянной мольбы о помощи не возникало. Она призывала на помощь бога, покойных родителей, ангелов, супергероев. Да кого угодно, главное чтобы её вытащили отсюда. Ведь вслух девочка кричать не могла. Это было немыслимо и смертельно опасно для неё.

В таком состоянии она находилась уже давно. Может быть прошёл час, а возможно и целый день. Здесь нельзя определить время, здесь можно только бояться и умирать. Чувствуя, что от паники она вот-вот потеряет сознание, девочка крепко зажмурила глаза и вспомнила последние слова отца. Это произошло неожиданно легко, само собой.

«Даже если тебе будет очень страшно и одиноко, ты никогда не должна терять голову. Ведь если это произойдёт, вернуть её обратно и стать такой какой была прежде ты никогда не сможешь . А мне моя дочка нравится именно такой и другой мне не надо».

Тогда она думала, что это была шутка. Папа вообще любил подшучивать над своими девочками, но сейчас этот совет пришёлся как нельзя кстати.

- Я не потеряю голову. Я не потеряю голову, - одними губами повторяла она. – Я не могу это сделать! Папе я нравилась такая!!

Словно молитву она повторяла это снова и снова, всё громче и громче, пока последнюю фразу ей не удалось почти выкрикнуть в пустоту. Глаза сами собой открылись и девочка смогла оглядеться по сторонам.

Сумрак окружал её, но он был плотный и словно прилипал к одежде, коже, волосам. Шёпот со всех сторон раздражал слух, крики вдалеке уже не сводили с ума, скорее они злили её и возмущали.

Что-то холодное коснулось ноги, и с громким визгом она подпрыгнула на месте. Вокруг сгустилась тьма и отступивший вроде бы страх снова начал сжимать её в своих объятиях.

- Ну уж нет. Не сейчас.

Рывком она вырвала из волос «черепаховую» заколку (так она всегда называла её) и словно кинжалом начала размахивать вокруг себя. Эту вещицу ей подарил на десять лет дедушка – старый строгий ворчун с сильными руками и пронзительным взглядом.

«Береги её, ведь она серебряная, а это что-нибудь да значит».

Что это значит, она конечно не знала, но вот заколка скорее похожая на маленький кинжал, ей ужасно нравилась.