Травник. Лекарь

— Пойдем, послушаем, как директор речь толкнет, — усмехнулся парень и пояснил: — Наш рыбак...

— Ты о ком? — уточнил я.

— Гм, Семена Павловича так между собой кличем, — пояснил Василий. — Он из года в год говорит одно и тоже, но не любит, когда его не слушают. Так квадрик твой? Или угнал у кого? — парень похлопал ладонью по сиденью и стал рассматривать скудные приборы управления.

— Техника принадлежит клану, — кивнул в сторону озера, за которым находилась Сомовка.

— Понятно... — неопределенно сказал Василий, а потом хлопнул себя по лбу: — Блин! Ну у меня и голова дырявая! Тут о тебе расспрашивали, какой-то столичный перец.

С виду олень-оленем, но мужик явно жесткий и серьезный. Ты это, поосторожней.

— И чего хотел этот, как ты его назвал, перец? — напрягся я.

— А пес его знает, — отмахнулся Василий. — Прокатиться дашь?

— Не вопрос, — задумчиво кивнул я, рассматривая невысокого мужика, в строгом деловом костюме и с папочкой в руках, который направился к нам. — Этот? — сделал движение головой и наклонился, якобы завязывая шнурок.

— Ага, он, — мельком посмотрев на мужика, подтвердил одноклассник и взглянул на часы. — Стас, до линейки еще десять минут, успею по поселку прокатиться! Ключи дашь?

— Лови, — бросил ему ключ, — только не обрызгай никого!

Василий завел квадрик и резко стартанул, а я приветливо махнул появившейся из-за угла школы девушке и крикнул:

— Лен! Привет! Меня подожди!

Та в ответ махнула рукой, и я поспешил к ней, надеясь выиграть время и оттянуть разговор с неизвестным.

— Извини, Стас Иванов? — сухо осведомился мужик, пойдя мне наперерез.

— Допустим, — прищурился я, смотря в лицо незнакомцу и гадая, какие от него ждать проблемы.

Скрытая угроза от незнакомца исходит, уверенность и... любопытство, все это успел уловить, а тот стоит и молча меня разглядывает.

***

Просторный кабинет, дорогие картины на стенах, массивный письменный стол, за которым сидит старик и просматривает принесенные документы.

Жесткие черты лица, сурово насупленные брови, мрачный вид, но от него исходят волны недовольства. Возраст определить сложно, ему можно дать семьдесят и с таким же успехом сто лет. И, тем не менее, он крепок и силен.

Второй господин, вальяжно сидит в кресле и потягивает из стакана томатный сок, мысленно чертыхаясь, что отец не терпит, когда он в его присутствии пьет виски. С одного взгляда видно, что он является родственником сидящему за столом.