Прощай, Эммаус!

На грядках вместо картошки и свеклы остались унылые лунки. Нашествие прошло, а местный ОМОН еще неделю вылавливал любителей рока из эммаусских луж, утрамбовывал пьяными сонными подростками маршрутки до центра Твери.

Потом мы отправились гулять.

- Больше не могу, - стонала Натка. – Еще одна плюшка, и я лопну. Ну давай, Вика, показывай свой Эммаус!

Мы пошли мимо домов, покосившихся каруселей и кирпичных одноэтажных магазинов.

- Какое здесь все… потрепанное, - Юля взялась за телефон. – Винтаж, понимаю.

- Сама ты потрепанная, - огрызнулась я.

С Юлей не поспоришь. Дома были низкие и старые, штукатурка на них давно потрескалась. Кирпичная пятиэтажка когда-то выглядела вершиной современной цивилизации. Даже смешно.

- Ой, а это что за дом? – Натка ткнула в сторону остроконечной крыши, выросшей прямо из земли. Крыша поросла травой. – Здесь тоже кто-то живет?

- Нет, это землянка, - пояснила я. – Ее для хранения продуктов использовали.

Ну, хоть землянка их заинтересовала.

Дальше мы шли молча. Местная молодежь смотрела на нас подозрительно, чужаков здесь после Нашествия не очень любят. Пожилые приветливо здоровались, причем называли меня по имени, а я начисто забыла, как кого зовут. Все эти люди когда-то работали с бабушкой и дедушкой. Грозные и сильные учителя интерната, а теперь просто старики.

Юля жаловалась, что у нее отваливаются ноги. Еще бы, на таких каблуках. Она бы еще стрипы надела, или, прости, Шнур, лабутены. Натка смотрела на меня с надеждой: когда же начнется твой классный Эммаус, о котором ты все уши прожужжала? Лучше бы я показала им фотографии, которые сделала еще в школе. Вот там был настоящий Эммаус.

- Пойдемте в лес, что ли, - предложила я. Лес, точно не будет потрепанным.

В лесу было тихо и грязно. Полиэтиленовые пакеты цеплялись за кусты черники, боялись улететь. Чтобы не видеть всего этого, я стала смотреть вверх. Там качались вершины сосен, и синело небо, всё как в детстве.

Прогулка по лесу закончилась быстро. Юля достала своим нытьем, да и мне надоело разгребать покореженные пластиковые стаканчики в поисках ягод. Мы пошли к Волге.

- Вот здесь и проходило Нашествие, - я указала на спуск к реке.

Можно было и не говорить очевидного. Это была моя любимая долина. Крутой склон приводил к лугу. Здесь можно было бегать, кричать, сгонять грачей с насиженных мест и смотреть, как они черной тучей закрывают небо. Грачи улетели. Вся долина была изрыта глубокими следами шин. Травы почти не осталось.