Отверженный

— У нас не так много времени.

Намёк я понял и сразу же сказал:

— Я даю слово никогда не причинять зла ни вам, ни Вашей семье, ни Вашему роду! Клянусь честью…

Я чуть было не произнёс «честью эльфа», но осекся. Дядя это явно заметил.

— И дай слово сохранить наш разговор втайне.

— Даю слово! — ответил я.

— А теперь слушай меня внимательно! Тебе будет очень трудно, особенно в первое время. Я допускаю, что ты получил Дар. Должен был получить по всем раскладам. Если этот так, то твои шансы выжить примерно пятьдесят на пятьдесят.

И лучше ты это сразу знай и готовься к худшему.

— А если нет Дара, то какие шансы выжить? Ещё меньше?

— Почти сто процентов.

— Но почему? — удивился я.

— Потому что бездарный ты никому не интересен и ни для кого не опасен. А вот одарённый, да ещё, если с сильным Даром, да без поддержки рода — лакомый кусочек для многих. Из такого можно слепить всё, что годно. Именно поэтому я тебе и говорю: не спеши никому рассказывать про Дар!

— Да уж, — только и смог я сказать.

— Слушай дальше! — продолжил дядя.

— У тебя есть двоюродный дедушка! Максим Романович Седов-Белозерский. Он родной брат твоего деда Константина. Младший.

— Но мне никогда про него не говорили, — я продолжил удивляться.

— Ну а кто будет рассказывать, что у самого князя Седова-Белозерского, одного из влиятельнейших эльфов России, есть родной брат человек?

— Выходит, я не первая выбраковка в роду?

— Как минимум вторая, — подтвердил мою догадку дядя.

И тут я вспомнил реакцию деда на моё появление.

Когда он увидел мою зелёную ауру, он совершенно не удивился. Расстроился, и это было заметно. Но удивления на его лице я не заметил. Тогда я не придал этому особого значения, но зато теперь всё встало на свои места.

— Если сможешь, разыщи его, — продолжил давать наставления дядя. — Думаю, он окажет тебе поддержку. Но сразу скажу: найти его будет непросто. Поговаривали, что он был всю жизнь связан то ли с военными, то ли ещё серьёзнее. Но в любом случае знай, что он есть! Лишней такая информация не будет.

Дядя замолчал, полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда пачку купюр и протянул мне.

— Держи! Карту дать не могу, сам понимаешь почему. Но за пределами Петербурга наличность очень даже в ходу. Здесь десять тысяч.

— Я не могу взять у Вас деньги, — сказал я. — Тем более такую большую сумму.

— Можешь, — возразил дядя. — Да и не такая уж она и большая. Впрочем, тебе на мелкие расходы надолго хватит. А крупных у тебя пока не предвидится.