Пока не кончилось время

Ещё миг — и, перекликнувшись звуками, она возникнет перед ним и...

Вместо дверного сигнала мурлыкнул телефон. Пробормотав ругательство, Калогер сорвал трубку, левой рукой ища шнур с тем, чтобы выдернуть его из гнезда сразу по окончании разговора.

— Да! — рявкнул он.

На том конце провода оробели и дали отбой. Некоторое время Калогер непонимающе смотрел на трубку, из которой шла непрерывная череда тихих торопливых гудков. Потом ударил дрогнувшей рукой по рычажкам и набрал номер.

— Банк времени слушает, — любезно известила его всё та же запись.

Калогер поспешно назвал номер своего счёта.

— На вашем счету, господин Калогер, в настоящий момент (еле слышный щелчок) — два года, месяц и двадцать восемь дней.

— Сколько? — не поверив, заорал он.

Банк времени любезно проиграл ответ ещё раз, и Калогер, едва не промахнувшись по рычажкам, отправил трубку на место.

— Вот паршивка!.. — обессиленно выдохнул он.

То есть она перевела на его имя два года ещё до того, как подошла к нему на набережной.

И вдруг Калогер почувствовал, как в нём вскипает бесстыдная, безудержная радость.

Два года... На «Слепых поводырей» ему хватило бы и одного...

— Прекрати! — хрипло сказал он. — Ну!..

Точь-в-точь как тогда, у изувеченного телефона-автомата.

***

Голое небо за окном помаленьку одевалось. Наладившийся с утра ветер принёс наконец откуда-то несколько серых клочьев и даже сумел построить из них некое подобие облачности.

Калогер отнял лоб от тусклого, давно не мытого стекла.

— Ладно, хватит! — скривив рот, выговорил он.

— Примирился? Давай работать...

Злой, как чёрт, он вернулся к столу. Сел. Положил перед собой чистый лист.

Итак, «Поводыри»... Что-то ведь там уже наклёвывалось... Калогер пододвинул лист поближе и, подумав, набросал вариант первой фразы. Написав, аккуратно зачеркнул и задумался снова.

И всё-таки — зачем ей это было надо? Жажда яркого поступка? Чтобы смотреть потом на всех свысока? Два года... Это ведь не шутка — два года...

Нет, так нельзя, сказал он себе и попробовал восстановить картину.

Кабинет... Портьеры, кресла... Зелёные насмешливые глаза лидера. Сейчас мурлыкнет дверной сигнал и лидер скажет...

Строка за строкой ложились на бумагу и аккуратно потом зачёркивались. Квартира оживала: в лицо веял бесконечный прохладный выдох кондиционера, в кухне бормотал холодильник... Исчеркав лист до конца, Калогер перевернул его и долгое время сидел неподвижно.

Потом опять мурлыкнул телефон, и он снял трубку.

— Да?

В трубке молчали.

— Да! Я слушаю.