Сказъ про царевича Симеона и наследие предков

Домовой продолжил ругаться и сучить ручками, за что тут же получил каблуком сандалии по лбу.

– Уй! Чего дерёшься ты... – и снова поток ругани.

Шмяк! По ходу ругани домовой схватился ручками за ушибленный лоб, потому и получил каблуком по пальцам, снова заверещал:

– Ай! Хва...

Шмяк! Пока домовой дул на ушибленные пальчики, Славяна с размаху приложила его по темечку.

– ОЙ!

– А ты ж ещё и вор, – спокойно констатировала Славя.

– А жить-то как? Никто ж ничего не даст! Срам прикрыть нечем!

– Этим ты срам прикрываешь? – усмехнулась ведьма, вытаскивая из-под рубашки домового толстую золотую цепочку в стиле 90-х.

– Ой простите, бес попутал...

– Сам ты бес... мелкий...

Шмяк! Домовой с воплем схватился за темечко:

– Ай! Больше не буду! Честное слово!

– Конечно не будешь. Я сейчас тебе ручки вырву и в задницу вставлю. Вот воровать-то будет и не сподручно. И шею тебе сверну, будешь назад смотреть.

– Не на-а-а-а-адо, госпожа-а-а-а-а! – домовой уже блеял. – Честно-честно, не бу-у-уду-у-у-у-у-у!

– Ну смотри мне! Замечу, что пропадёт, сделаю как сказала. А будешь нам глаза отводить или морок насылать, я твои зенки выдеру. Понял?

– Да, госпожа, всё понял! Тихим буду, послушным!

– А кикимора[2] твоя где? Или её тоже ловить надо?

– Здесь я, госпожа, здесь... как положено... не надо меня ловить, я послушная...

У ног Славяны материализовалась пожилая тётка, ростом с домового. Одета она была в детское платьице и детские же сандалии. Появившись, она тут же залопотала:

– Смирная, смирная и послушная, и не ворую ничего. И за детишками слежу. Вот платьице это хозяева сами оставили, я так за дочкой их приглядывала, она тут выросла, платьице мало стало, вот они новое и купили, а это оставили...

– Раскормила, что ли, дитя как свинку? – хмыкнула на это Славяна.

– Что вы, что вы, госпожа! Я за детишками следить умею, девочка больная приехала, а я её подлечила, играла с ней...

– Ну смотрите мне! Будете хорошо служить, глядишь, чем и награжу. Будете воровать или шалить...

Славя намеренно сделала паузу, которой кикимора и воспользовалась:

– Не будем, госпожа! Мы хорошо служить будем!

– Идите, разложите шмотки из чемоданов, – подвела итог Славя, небрежно бросая домового под ноги Семёну и направляясь на балкон.

Семён был заметно ошарашен сценой усмирения домовых, но в глубине души понимал: супруга всё делает правильно, поэтому перешагнул через материальное воплощение поверженного и усмирённого домашнего духа и прошёл вслед за своей благоверной на балкон.