Чёрная бузина

Некромаг откупорил аптекарский пузырёк и по трубке влил в горло Ирины три капли прозрачного раствора.

Илья стоял над Ириной, пока её тело не обмякло. Силовые потоки оборвались, глаза остановились, распахнувшись в немом удивлении. Илья кивнул некромагу, развернулся и побрёл обратно к автостанции, не оглядываясь.

Илья околачивался по улицам до первого утреннего автобуса. Отправились за час до восхода, над полями в хрустальном чистом небе дрожал юный розовый рассвет. Илья задёрнул штору со своей стороны и с противоположной, где никто не сидел.

Вытянул ноги к проходу, прикрыл глаза, и, перебирая цепочку портальных крестов, прокручивал оставленную позади ночь.

Всё нутро горело отравой бузинных ягод, проклятий сахсарского Совета. Илья вытащил влажный, спёкшийся платок и отёр натёкшую носом кровь. Он надеялся, что до рабочего дня отпустит, на одиннадцать назначено в арбитраже, чего понапрасну людей пугать.

Такси вызывать не стал, сел в полупустой грохочущий троллейбус, с усилием дотащился до простывшей за ночь квартиры – опять забыл, что балкон настежь, и минут сорок простоял под душем.

Вернулся в средний возраст, побрился. Наскоро нарезал бутербродов со сладким кофе, натянул свежий костюм и пешком дошёл до офиса.

Лена перехватила его в коридоре, слегка помятая, с напряжённым, посеревшим лицом, явно не ложилась, может и на работе просидела. От короткого синего пиджака и светлых волос тонко пахло костром.

Глаза Лены расширились на мгновение, она подбежала к Илье и замерла, не решаясь спросить.

Илья выжидал.

- Привет, а Ира где? – выдавила Лена через минуту.

Илья тепло улыбнулся.

- Ириша – здесь, в тебе и во мне, - вкрадчиво сказал он и выразительно коснулся позолоченного зажима на шоколадном галстуке.

Лена сглотнула. Илья вложил в её ладонь почерневший, маслянистый на ощупь портальный крест и аметистовое кольцо.

- Отправь Вадюшу с этой кровью к матери Ирины и другим сёстрам, я от них жду формальных извинений.

Лена кивнула, ушла в свой кабинет, кинула крест и кольцо в конверт, заперла дверь на ключ и, зажав рот рукой, еле справилась с кислой, обжигающей горло тошнотой, сжимавшей грудь мучительными спазмами.

IV

Ирина очнулась от вспышек безжалостного раскалённого белого света, вскинула руку - защититься от слепящих лучей. В поле зрения медленно вплыла собачья растопыренная лапа, за ней - обмотка из чистых, плотно затянутых бинтов, выше проглядывала кожа, знакомая россыпь родинок у локтя.