Дар золотой пыльцы

Улитка шуршал бумагами, сосредоточенно пыхтел, распределяя по голове пленника маленькие холодные присоски.

— Остановитесь, нат, зачем? Что потом? Вы думали об этом? Я пришёл предложить будущее! Вы сможете выбрать юное здоровое тело. Вас шрам на пол моей рожи совсем не смущает? А то, что я в рабстве у Птаха, нет? — Туман ни секунды не верил, что кого-то переубедит. Тянул время, искал выход. Он сделал паузу, трагически вздохнул, и, добавив, дрожи в голос, спросил:

— Будет больно?

— Вам – да, — Улитка торжествовал, наслаждался паникой жертвы.

«Серьёзно, лапочка моя? Я буду в сознании? Значит, ты меня не вырубишь. Соответственно и развязывать не будешь. А как ты сам-то потом вылезешь, когда переедешь ко мне в башку? Кто-то поможет? Нет, не с твоей паранойей. Или что-то поможет? Или временно парализуешь? Без потери сознания, без остановки дыхания? Или всё же у меня есть шанс освободиться самостоятельно?»

— Нат Улитка. Тьма! Я алкоголик и наркоман. Будь у меня побольше мозгов, не работал бы на побегушках, — Туман почувствовал какой-то зазор у левого запястья. Если не тянуть, а, наоборот, максимально вдавить крепление, появляется возможность сдвинуть его в сторону, что-то тихо стукнуло. – Да что там. Я попался в вашу ловушку для второкурсников.

— Всё, заткнись.

«Ага, конечно» — Туман прошёл уже три поворота подстольного лабиринта.

— На моих руках кровь ундины. Бежать в халифат не выйдет.

— Я просто получу время, выберу и юное, и красивое… и богатое тельце. Не переживайте за меня так, нат, — Улитка, продолжая улыбаться, склонился над импровизированным «разделочным столом» и плотно залепил пленнику рот чем-то бесконечно мерзким. Как раз в это время Туман освободил руку и, подхватив за ножку нечто тяжёлое, табуреткообразное, от души приложил своего мучителя по голове. Тот шумно рухнул.

Не теряя времени, Туман принялся отвязывать, отстегивать и отлеплять себя от стола. Чуть позже стало понятно, что в спешке не было большой необходимости.

Нелепое, тощее, с яркими синими прожилками вен, тело ната Улитки мирно остывало, а его хозяин так и не обзавёлся новым. Туман очередной раз подивился одновременной хрупкости и живучести человеческого организма. Ему самому такой табуреткой прилетало не раз и не два.

— Мраааак! Даже жаль. И не только потому, что Птах будет недоволен. Понимаете? Вы начали мне нравиться, нат. Улыбка у вас обаятельнейшая. И, кстати, про ундину – была чистая правда.

Туман хозяйничал во всю, нашёл ключ от блокираторов, свой мешок, куртку.