Люди-Города

Он уж было пустился в приятные размышленья о предстоящем дне, который, в отличие от минувшего, планировал посвятить не серьезным государственным заботам, а забавам вроде княжеской охоты, как в дверь опять постучали. Полоцк вздрогнул, но осипшим голосом таки гаркнул, чтоб явившийся заходил. Дверь скрипнула, и в опочивальню неслышно проскользнула тонкая фигурка младшего брата.

Витебск, умытый и одетый в простые светлые брюки и широкую рубашку навыпуск, чей воротник украшал старинный орнамент, выглядел бодро и вдохновленно.

Скорей всего, он даже не сомневался, что прием организовал на должном уровне, и теперь влиятельный брат – первый град кривичских земель, между прочим! – обязательно отметит его своей лаской: выдаст какую полезную грамоту или, скажем, снизит подати для жителей. Юный Витебск впервые получал самостоятельность и просто не мог не волноваться.

- Як спалось, брате? – вопросил он, осторожно присев на скамейку, придвинутую к постели Полоцка. – Вчера, памятую, ты был выпил немало крепкого меду.

В его голосе слышалось беспокойство: росший под крылом матери-Двины и всячески ею опекаемый, младший отпрыск великой реки перенял от нее умение заботиться о других. Полоцк знал это, а потому, выпрямившись, поспешил снять с брата лишние хлопоты.

- Не турбуйся, Алеська, я ж закаленный, – посмеялся владыка, ласково потрепав витьбича по светлым пушистым волосам да невольно залюбовавшись: непослушные локоны того так напоминали материнские – едва вьющиеся, воздушные, цвета спелой пшеницы, они нежно щекотали лицо полочанина, когда брат целовал его, а нынче, коротко состриженные в честь вокняжения, так и норовили выскользнуть из чужих пальцев.

– Мне вино як вода, а медовуха як та гарбата. Да и на твоих перинах нават самый усталый ваяр сном младенца выспится.

Витебск улыбнулся, но все же чуть отодвинулся от брата, показывая, что уже не ребенок. Полоцк вздохнул: видит бог, сколько бы часу ни миновало, старший город по-прежнему хотел видеть в младшем своего милого малыша, которого он в прежние времена так часто баюкал на коленях, которому рассказывал на ночь сказки, подоткнув одеяло, с которым мог часами играть во дворе, кататься в траве, беззаботно хохоча и не всерьез мутузя друг друга, пока мать не начнет кричать, чтобы Михась отпустил Алеся.

.. Было же время. А теперь, так же незаметно, как когда-то пролетали за гульнями их детские годы, Витебск повзрослел.