Сказка о феечке прозрачных сосулек

Потом зима возьмет город за шкирку и окунет в сугроб… Что за птахи налетели на крышу?

- Динь-дилинь! Динь-дилинь! – сказала маленькая синица и коснулась клювом сосульки. Раздался нежный звон – словно горошины высыпали на блюдце.

- Фьюйть-чик-чик! – ответил толстый снегирь и выдал по льду чечетку.

- Цвик-цвик-цвик, - встроилась в общий хор свиристель. – Цвик-цвик-цвик.

- Фью! Фью! – добавил нотку скворец.

- Чик-чирик! Чик-чик-чик! Чик-чик! – загомонила стайка взъерошенных воробьев.

Наша феечка конечно могла бы превратить глупых птах в снежки или стаканчики сливочного мороженого. Но вместо этого взмахнула волшебной палочкой, пробуждая мелодию. Птичий хор прекрасно вписался в гармонию звуков, а играть вместе оказывается куда чудесней, чем в одиночку. Музыка ожила, сделалась разноцветной, затанцевала, понеслась легким галопом, закружилась пернатой стаей под облаками, повела ввысь. И феечка полетела высоко-высоко – чтобы вернуться и продолжить мелодию.

Птицы пели все громче, их становилось все больше. Пестрые и веселые, они перепархивали между сосульками, пробуждая новые звуки… Да, это зазвенела капель! На крыше делалось все теплее, облака расступались, снег исчезал бесследно. Пожалуй, наша феечка могла бы это остановить. Но не стала – она касалась палочкой талого льда, дзынькала, шелестела – каждый голос казался ей важен. Ни мгновения тишины больше!

Когда жители крыши сбежались посмотреть, что же произошло, то увидели – наша феечка сидит в луже и смеется, как ненормальная.

А вокруг царит май – настоящий зеленый май.

Посовещавшись, феечки четырех верхних этажей отыскали на крыше тихий уголок и устроили там зимний сад с январским инеем и февральской метелью. А принцы, поднатужившись, подвесили балку, на которой могло расти сколько угодно сосулек. Нашей феечке подарок страшно понравился – ведь теперь она могла играть музыку круглый год. Не то, чтобы она стала сильно общительней, но со временем научилась делить мелодию и с принцем-скрипачом и с феечкой-флейтисткой и с целой стаей заполошных крышных воробьев.

И подружилась с феечкой облачного мороженого и пересмеивалась с ней вечерами, обсуждая рецепты шербетов и тортиков. И целый вечер однажды просидела с незнакомым мальчишкой, пытаясь сложить из льдинок слово «вечность»… Вышло совсем другое слово, но пожалуй так даже лучше.