Носорог

И нет, не как у эльфа какого, а скорее уж, как у бегемота в атаке. И нос! О да, нос – это феерия! Курносый, но с широкими, «негритянскими» ноздрями и словно проклюнувшимся на переносице рогом. Хм, вот интересно, у этого тела, случаем, в предках носорог не затесался? Хищный, ага… судя по зубкам. Чёрт, вот же чушь в голову лезет!

Я улёгся на жалобно скрипнувшую под моим немалым весом панцирную кровать и, прикрыв глаза, чтоб их не резал бьющий в окно свет уличного фонаря, попытался вспомнить события, что привели меня к нынешнему.

.. состоянию. А вспоминалось хреново.

В голове крутились какие-то рваные образы и звуки, слова незнакомого рычащего языка перемежались с вполне понятной, человеческой речью, а виды знакомых, кажущихся родными улиц какого-то огромного города, мешались с воспоминаниями о не менее родных заснеженных горах. Образы наслаивались друг на друга, вызывая недоумение, непонимание... и ярость пополам с дикой тоской. От такой непередаваемой смеси эмоций, моя несчастная голова начала трещать, словно спелый арбуз в руках торговца.

Из горла вырвался низкий вибрирующий рык и... я отключился. Снова.

Пробуждение было похоже на первое, как две капли воды. Тот же дурно побеленный потолок над головой, тот же резкий запах хлорки от постельного белья, та же убогая обстановка... и те же лица. Впрочем, вру. Помимо двух застывших истуканами мордоворотов в старомодных чёрных мундирах и мечущегося по комнате что-то невнятно лопочущего толстячка с бакенбардами, которого я уже видел сегодня перед тем, как отрубиться впервые, на этот раз в гости пожаловал ещё один господин.

Подтянутый, высокий... джентльмен, иначе не скажешь. Худощавый, с явно военной выправкой, рыжеусый гость с интересом косился в мою сторону, но делал вид, что внимательно слушает толстячка. А тот всё разорялся, выстреливая по сотне слов в минуту. Наконец, его спутник не выдержал и, одной короткой фразой прервав речь своего знакомца, кивком указал ему на меня. А толку-то? Я и утром не понимал, чего он там бормочет, сомневаюсь, что за прошедшие несколько часов что-то изменилось.

Толстяк, очевидно, тоже помнил фиаско, которое постигло и его самого, и его людей, когда они пытались меня о чём-то расспрашивать в прошлый раз, потому как в ответ на реплику рыжеусого он лишь фыркнул и изобразил рукой жест, который я интерпретировал как «он весь ваш».