Восемь городов

Альтен невольно залюбовался гибкой фигурой с гладким автоматом в руках; художница сама была достойна портрета.

Интальи сощурилась, задумалась – и через мгновение автомат загрохотал, складывая картину из десятков быстрых мазков. Каждый из вроде бы небрежных выстрелов ложился в точности на нужное место в воздухе, становился идеально подходящим фрагментом мозаики.

Автомат замолк. Последняя пуля вспыхнула золотистой рамкой вокруг картины – бескрайний луг, диковинной формы белоснежные облака, ярко-голубое бездонное небо. Сочная трава будто шевелилась в такт движению воздуха, шепот ветра словно разносился по всей Арене. От картины веяло умиротворением и тихой, спокойной радостью.

По залу снова прокатилась волна шепота. Интальи опустила автомат, повернула голову, слушая свою фею; судя по блеску в глазах, та одобрила картину.

– Ве-етер, – мечтательно протянула Линн. – Красиво. Но я думала, она что-то не такое спокойное сотворит.

– Каждый творит то, что в душе, а не что от него хотят, – возразила Милл. – О!

Как и всегда, она заметила главное прежде, чем Линн или сам Альтен. На табло позади судейского стола чуть раньше вспыхнули имена Фансета и Интальи; теперь же там горело третье имя.

«Альтен Фенней».

Художник сглотнул, поднялся с места, двинулся по ступеням к площадке. Он мысленно похвалил себя за то, что догадался сесть повыше: так было дольше идти, и хватало времени справиться со вновь разыгравшейся нервозностью.

По гладкому камню площадки Альтен шел как по льду – осторожно, медленно. Дошел до отметки, повернулся к стене, закрыл глаза. Вслепую вытянул из кобур пистолеты.

Он знал, что сейчас Милл и Линн трепещут крыльями у стволов. Он чувствовал, как вдохновение и ободряющая поддержка фей льется к нему, звенит в душе.

Автофеи – просто помощницы, воплощенное вдохновение или часть силы? Никто из тедеа не смог бы этого объяснить. Они просто были. Они всегда были рядом, и этого хватало, чтобы творить в любой момент.

Образ вспыхнул перед глазами Феннея, засиял красками и налился живой силой. Тедеа дал себе погрузиться в него, уйти с головой, ощутить запах воды и тепло солнечных лучей на коже.

И вскинул пистолеты, раскрыл глаза, нажимая на спуск. Они грянули одновременно – по два выстрела из каждого, распустились и опали нежные лепестки призрачных цветов.

Перед Альтеном заплескалось море. Бесконечное, освещенное солнцем и прорезанное дугами островов, сине-зеленый простор, ласкавший слух тихим плеском воды.