Лучший друг

Лучший друг

Татьяна Руппель

Лучший друг

Души — дорогой товар. Потому их днем с огнем не сыщешь. С подросткового возраста все выкупают за мелочи. Даже не выкупают, а путём лютой психохрени забирают за так.

Ты важен! Твои чувства важны! Научись говорить нет! Отгородись от токсичных людей! Помни это и обретешь внутреннюю гармонию. Вот так просто, небольшая иллюзия целостности и бездушное стадо готово. А иногда так хочется взрослую чистую исстрадавшуюся душу получить на закуску. А где взять?

Кое-что, конечно, осталось. Алкаши и дети, в них душа есть. Но карапузов берегут ангелы, а алкоголики знают себе цену. Заливают раны горькой, но планку не опускают: то над горем чужим плачут, то последнюю мелочь обездоленным дают, а потом сами просят соседей добавить на чекушку.

К чему это я? Ах, да, случилось однажды заглянуть на огонёк к старичку одинокому. Обычный пенсионер, квартирка в коврах, добытых в бесконечных очередях Советов. Сидит горемыка, голову кулаком подпирает, из глаза суровая слезинка того и норовит выкатиться. А душа, душа кипит, бурлит — так всегда бывает, когда с зацарапанной пластинки грубый голос поет: "Ах вы кони мои привередливые". Нынешнему поколению не понять, как внутри все переворачивается от песен Высоцкого. Моргенштерны так не могут, ведь у тех-то души нет.

Отвлёкся, извините, со мной такое часто происходит, особенно после общения со спивающейся интеллигенцией. Все тянет порассуждать о вечном. В общем сажусь за стол к старичку в истинном обличии: с рогами и копытами, как положено, хвост на седины положил и жду. Хозяин только рад гостю: "Здравствуй" — говорит — "Пить будешь?" А сам уже стакан второй с салфеточки берет и льёт полный. "Куда столько?" — нарочно возмущаюсь я, на что слышу традиционное слово — "штрафная".

Пить пришлось без рук, чтобы стакан не выскользнул из копыт. А то у старика сердце встанет раньше срока, и крылатые твари утянут мой обед прямо в райские кущи. Беленькая растеклась приятным теплом по телу, с пластинки гремела песня про горы и друга — отличная тема для начала беседы.

— Скажи, Кузьмич, вот ты столько лет прожил, а стаканчик опрокинуть не с кем. Как же так вышло?

Старик поднял на меня мутные глаза, выпил, нюхнул рукав, крякнул и ухмыльнулся хитро.

— Как это не с кем? Вот какой гость у меня нынче!

— Так, то не считается, я же тебе не друг.

— Друг, самый настоящий, самый верный.

Ответ Кузьмича так насмешил, что копыта сами застучали по столу.