Кумо

Шампанское сразу перестало литься из горла. Карл обескуражено заморгал, пытаясь прийти в себя.

— Точно девица! Вон как щеки заалели после Карлушиного поцелуя, — заржал Вовчик, тыча грязным пальцем в мумию.

— Ну? Как мумия целуется? — хихикнула Машка.

— Волшебно, — рассеянно ответил Карл, не сводя взгляда со ссохшегося лица мумии.

— Лучше, чем я? — голос Ани помог скинуть наваждение.

Карл улыбнулся своей белокурой подруге.

— Нет, — ответил он и обнял Аню за талию.

— Пойдёмте уже к костру, комары заели, — предложила Машка, недовольно взглянув на обнявшуюся пару. Она, резко развернулась и направилась к палаткам.

— Пошли! — тут же дёрнулась вслед за подругой Аня.

«Что ей Машка дороже меня?» — ревниво подумал Карл, но послушно пошёл следом.

Вовчик и Петруха начали натягивать на яму с мумией кусок брезента, чтобы утренний туман не повредил результат трехдневных раскопок.

Когда они выбрались с территории раскопок, Карл уже сидел с гитарой у костра и тихонько напевал:

Ты уехала в знойные степи,

Я ушёл на разведку в тайгу…

Машка, вешая над огнём котелок, подпевала ему высоким чистым голосом. К ней присоединилась Аня. Походная советская песня поплыла над зелёной равниной, отражаясь от южных отрогов древнего Сихотэ-Алиня. Студенческий отряд, отправленный на раскопки Шайгинского городища состоял в основном из студентов музыкального училища. За месяц палаточной жизни у них сложилась традиция каждый вечер собираться вместе и петь песни у костра.

Восточная ночь опустилась на лагерь. Все давно разбрелись по палаткам, только Карл не собирался спать. Он бездумно смотрел на красные угли затухающего костра и всё время вспоминал тот журчащий поток свежести, льющийся из его горла. «Что это было? Померещилось со страху? Но разве такое может померещиться? Я должен проверить!»

Карл решительно поднялся с бревна и тихо прокрался мимо палаток на территорию раскопок. Черный кусок брезента — чернильным пятном выделялся на фоне серой земли. У Карла затряслись руки от нетерпения. Споткнувшись о лопату, беззаботно брошенную Вовчиком, Карл не стал по привычке поминать безалаберность товарища. Все его мысли занимало то, что лежит в земляной яме, выстеленной речной галькой. Вот он уже возле брезента. Руку в нетерпении отбросили тяжелую материю. Мумия лежала в той же величественной позе: ноги вытянуты, руки сложены на груди. Она уже не казалась Карлу отталкивающей, как до поцелуя.

«Я только проверю», — прошептал Карл и склонился над черным провалом рта мумии.