Рецидивист 4. Вэнь

Самойленко от души врезал кулаком по дверному полотну и зашипел от пронзившей костяшки боли:

- Да что же, растак, все так-то через жопу-то, а?

***

СИЗО №

Каин сидел на шконке и с отсутствующим выражением дул чифир. Сны, безостановочно терзающие его вот уже несколько дней к ряду, все никак не заканчивались. В воздухе отчетливо запахло опасностью. С какой стороны она придет, Ванька не знал, но то, что в скором времени случится очень и очень нехорошее, он, можно сказать, жопой чувствовал. И сейчас усиленно размышлял, что же ему предпринять на этот счет.

По всему выходило, что нужно срочно валить из мест заключения и отправляться на восток – туда, где сейчас разворачивались события, увиденные во сне. Он уже понял, где искать того самого Хранителя, о котором ему поведал дохлый шаман несколько сотен лет назад. И, возможно, что в ближайшее время ему удастся сбросить со своих плеч ту тяжелую ношу, что он тащил вот уже триста лет.

- Слышь, бугор, - осторожно оторвал его от раздумий престарелый вор-рецидивист Старый, - ты бы чифиря поменьше глыкал. Третья кружка уже – того гляди, и мотор из грудины сам собою выскочит! У тебя проблемы какие-то, Каин? Уж вторую неделю сам не свой. Так ты поделись с обчеством, вместе все заморочки разрулим!

- Эх, Котел-Котел, - произнес Ванька, упрямо продолжая называть старика его давним погонялом, еще с пятидесятых, которое уже никто и не помнил, - если бы так просто эти мои заморочки разруливались…

- Так пахан, ты скажи, если чем можем, - присоединился к старику Хряк – еще один обитатель хаты.

Теперь, после освобождения самого молодого заключенного в хате - Жорки-писателя, их осталось трое: сам Каин, Хряк и Старый. По молчаливому соглашению с администрацией крытки, больше никого в камеру Каина не подселяли.

- Во что, босяки – амнистироваться я решил в ближайшее время, - допив вязкую тягучую жижу, неожиданно произнес Ванька, отставляя опустевшую кружку, покрытую изнутри темным налетом осевшего чифиря.

- Сильно, видать, тебя припекло, бугор, раз на рывок решился? – задумчиво произнес Хряк, потирая обнаженную грудь, заросшую густым рыжим волосом. На его плечах шелушилась покрасневшая кожа от свеженабитых подключичных звезд настоящего воровского авторитета – коронованного вора в законе. – Если помощь в вире[1] нежна – ты только шепни…

- Не с руки мне сейчас висеть[2], братишки, - ответил Ванька. – Как только сорвусь – цугундер[3] под тобой будет Хряк.