Учуруматхан

На докладную, в углу по диагонали, резким размашистым почерком была наложена резолюция губернатора Бакинской губернии (похоже, околоточный надзиратель добрался со своей докладной до самого верха), тайного советника Владимира Петровича Рогге: «Чушь! Благоволите проследить, чтобы полицеймейстер стребовал с околоточных занятий их прямыми обязанностями!..»

Записи эти представляли собой результат опроса тех, кто отказывался жить в доме на Нижней Приютской. В двух словах, все ответы сводились к определению: «Плохое место».

Причём, характеристика эта касалась не одного только упомянутого дома, а всего района обеих Приютских улиц. Ещё одно — более развёрнутое, но не более понятное — объяснение выглядело как: «Там нельзя жить, туда кровь стекает, и под землю уходит». Что это могло бы значить — околоточный Сухоруков предоставлял на выбор несколько своих версий; причём, и правда, таких фантастических, что нельзя было не выразить солидарности с резолюцией тайного советника Рогге. Но самым интересным была запись разговора с одним древним стариком, называвшим район «Канитапа», от которого и получила своё название улица выше Верхней Приютской, как «Ганлы тепе». То есть, «Кровавый холм».

Это дало новое направление интересу околоточного надзирателя, который дотошностью, похоже, не сильно отличался от моего дяди. В докладной были приведены несколько вариантов легенд, объясняющих это название. В них говорилось о сражении и пролившейся на этих холмах крови — в этом все легенды совпадали. Расходились они лишь в том, чья это была кровь.

По одной версии тут был убит очень злой человек. По другой — злой бог.

Ещё интересным показалось мне то, что на такой крошечной и не густонаселённой территории находилось аж три полицейских участка — шестой (на улице Гоголя, буквально в нескольких шагах от дома номер сто сорок четыре по Нижней Приютской), седьмой (на углу Балаханской и Морской улиц, через квартал от того же дома) и восьмой (на углу Нижней Приютской и Станиславской улиц, через дорогу от привокзального кладбища).

И «вишенкой на торте» в пачке полицейских документов был рапорт всё из того же шестого участка, но уже от полицеймейстера Виктора Давыдова. Он сообщал, что засыпать камнями колодец во дворе дома сто срок четыре по Нижней Приютской не представляется возможным. Поскольку «восемь подвод канули туда, как в пропасть». Вместо этого предлагалось соорудить на колодец надёжную деревянную крышку и «снабдить её крепкими цепями, которые запереть на надёжные замки».