Без пяти смерть

— Ну что, к Гройру?

Я зевнула, широко, от души, даже не постаравшись прикрыть рот рукой — Уннар и так знал, в каком зубе и как давно у меня пломба. Напарник кивнул.

Узкий, как будто насильно втиснутый в ландшафт город пах сыростью, затхлостью и застоем. Фонари давно выключили, серые тени бороздили щербатые мостовые, но было по-ночному тихо. Едальня Гройра, неприхотливая и дешевая, находилась через улицу от нашей работы, и не только мы с Уннаром наведывались к старику после ночных смен за его фирменным напитком.

— Эй, дай две «Радости», — перекричав шум забегаловки, я локтями протиснулась к стойке сквозь вонючие тела фабричных рабочих.

Надо мной хотели пошутить, вытолкнуть к двери, но, заметив фигуру Уннара позади, передумали. Гройр, подкрутив русый с рыжиной ус, бахнул на стойку две пузатые кружки. Кинув ему несколько грошей, я передала одну Уннару. Черное месиво, по виду напоминавшее болотную трясину, а по запаху — свалку, вязко перекатывалось. Что хозяин заведения намешал в напитке, оставалось тайной, однако «Радость» бодрила сильнее любых аптечных сборов, которые лекари выписывали чуть не скрипя зубами, мол, вредны стимуляторы.

Затаив дыхание, я осушила кружку и, сморщившись, вытерла рот рукавом. Грубая кожа царапнула губы. Уннар выдохнул, расправившись со своей порцией. В животе стало теплее, как после еды, и мы бледно улыбнулись друг другу, вернув Гройру посуду.

— Тьфу, это ж, никак, «оводы»! — сплюнул кто-то, заметив на моем левом рукаве бляшку в виде щита с порядковым номером.

Прозвищем мы обязаны сокращению таблички на рабочем здании — «Окружное ведомство Охранного департамента», у учредителя названия явно было плохое чувство юмора. В общем-то старая истина: не гуляй, товарищ оперативник, в форме да по злачным местам, не то ни выпивки не увидишь, ни девок полуголых, ни в карты не сыграешь.

Я вышла на улицу первой — дорогу устилали длинные тени, и город наполняла сутолка. Рабочие спешили на фабрики, мальчишки-разносчики — за новым тиражом газет, хозяйки — на хутора за продуктами, пахло свежим хлебом, из труб повалил дым. Мы спешили на работу. Здание ведомства, длинное и темно-серое, тянулось вдоль мостовой на сотни шагов, хотя имело всего лишь четыре этажа.

Казенная обстановка внутри вгоняла в тоску серостью коридоров, которые не оживляли даже горшки с чахлыми растениями на узких, облупленных подоконниках с кучками сигаретного пепла. Сонные следователи, патрульные, оперативники подтягивались со всех сторон, рассасывались по зданию.