Ценнее жизни

— Врача позвать? — интересуется Дворжак, смерив меня сомневающимся взглядом.

— Патологоанатома?

— Он главный специалист по медицине, — насмешничает он, но меняется. — Что ты видела?

Сказать? А какие могут быть другие варианты, если я сама дала ему доступ к сеансу. По коже прошёл мороз.

У-у-у…

Ириам!

— Не здесь!

Оттолкнув руку Тени, я спрыгиваю со стола и вылетаю за дверь.

— Прости, малышка! — Поводок отвязан, а дрожащее тело уже в моих руках. — Испугалась, девочка!

Не обращая ни на кого внимания мы выходим из морга, и я отпускаю Ириам на траву.

Её всё ещё потрясывает, но любопытство берёт своё.

— Что случилось?

— Я видела…

— С собакой что?

***

Этого она не ожидала. Настолько, что приоткрыла рот и замолчала на середине фразы. Считала его бесчувственной скотиной? В общем-то, недалеко от правды, но пронзительный вой из-за двери пробил бы кого угодно. Даже отец, Глава над главами, не остался бы равнодушным.

— Ириам чувствительна к присутствию душ, а близость грани её пугает.

Если породистую собачонку что и пугало, то здоровенный дог, появившийся из леса с хозяином, в список страхов не входил. Она с радостью помчалась навстречу громадине, но негромкий окрик заставил её застыть на месте.

Наверное, пора бы переходить к тому, зачем он вообще появился на пороге квартиры Ольги Щенкевич. Наверное. Но так не хочется!

Как же давно он не был дома! Ветер в ушах. Трёхдневная охота. Ни одной души вокруг. Только густой хвойный лес, практически непроходимый для человека и идеальный для лап зверя.

— Что грозит за ложные показания?

Внезапно.

— От месяца до трёх в антимагических браслетах.

Язык зудит от не заданного вопроса, но Марек сдерживается. Немного подождать и она расскажет всё сама. Живописное всё-таки место, даже несмотря на то, что морг.

— Единая кровь. — Он поворачивается на глухой и мрачный голос. — Та капля. У нас с вашим маньяком одна кровь.

Корка льда покрывает желудок изнутри, вымораживая холодом остальные внутренности.

Естественно, он поинтересовался её досье.

Раскопал их первое с Яном дело, не сильно удивляясь цинизму старого оборотня — на его месте он поступил бы хуже. Гораздо хуже. В памяти мелькали страницы, подтверждая — из родственников у неё только родители, чуть больше двух лет назад улетевшие в Россию.

— Что это значит? — Всё-таки спросил, на всякий случай.

Чутьё ищейки встало на дыбы, но ясновидящая не дура, не стала бы подставляться, разыгрывая этот спектакль.