Рунный меч. Час Пророка

Рунный меч. Час Пророка

Владимир Батаев

Глава 1

Уже подошла к концу первая декада декабря, а снег так и не выпал, отделавшись лёгким морозцем и инеем на деревьях. Хорошее слово — отделаться. От меня тоже в своё время отделались. Правда, назвали это по-другому — возвращение домой, с порицанием по поводу неоправданных надежд. Ох уж эта пафосная велеречивость. Сперва зовут, умоляют мир спасти, а когда отказываешься совать голову в петлю — пшёл вон обратно, на родину, да с мотивирующим пинком для ускорения. А ведь полгода от них бегал, скрывался, ну и пожил на широкую ногу. Но ведь все же догнали и выпнули. Козлы...

Я стоял у окна и разглядывал гигантское панно из мозаики на стене соседнего дома. Ничего особенного: большевик с мечом прогоняет фашиста, защищая родную землю. Выглядел рассвирепевший крестьянин жутковато — перекошенное лицо, застывший в крике рот, разорванный кафтан. На заднем плане покосившиеся домишки и полуразрушенная церковь. Зато меч был хорош! Казалось, я могу рассмотреть его блеск и почувствовать вес. Случайные прохожие равнодушно скользили взглядом по этому шедевру советского времени. А я... Я завидовал грозному большевику.

И еще мне хотелось убивать.

Вдох-выдох. Надо взять себя в руки. Я на работе — в чайной студии, где тружусь чайным мастером. Работенка непыльная — продавать чай, проводить церемонии, читать лекции для особо любопытных гурманов. Сегодня вот поил чаем постоянного клиента с подружкой. Честно, хотелось подсыпать ему стрихнина в молочный улун. Явился этот боров с девочкой лет четырнадцати. Я сначала подумал — дочь. Пока он втихую не ухватил её за тощую задницу. Мы сидели в шатре на подушках. Я, не поднимая глаз, разливал чаёк, а толстяк ворковал с девчонкой и кормил её с рук пирожными. Затем клиент томно поинтересовался, можно ли им снять шатер на час. Мне хотелось вылить ему кипяток на брюхо, но я вежливо ответил, что у нас — чайная студия, а не весёлый дом.

Я думал, что клиент взбесится, накатает мне плохой отзыв на сайте и сбежит с криками. Но боров невозмутимо допил чай, уже не таясь, облапал девчонку и сказал:

— А как же гейши в Японии работали в чайных домах? Я думал, вы тут чтите восточные традиции.

И вот эта невозмутимость довела меня до белого каления. Хозяин жизни... Я вышел из шатра, попросив напарника закончить церемонию. Эх, надо закурить, а то совсем распустился — роль борца за нравственность мне не к лицу. Сигареты кончились ещё утром, но у меня есть заначка, да не простая, а золотая.