Дом, милый дом... (и Баба Яга при нем) - 1

— Вот, что дешево, я прям верю, — заявила сестра. — И ваще мемно. Счас сфоткаю и Полинке кину. Поржем. Но, надеюсь, ты это не всерьез.

Катя смущенно хихикнула. Она на полном серьезе рассматривала предложение об аренде от некой… Ядвиги. До города четыре станции на электричке, водопровод, газ, удобства… в доме? Вот только, где они там помещаются, удобства-то? С виду деревянная хатка действительно маленькая и кривая.

— Ой, избушка Бабы Яги! — обрадовалась Настюша. — Как в твоей сказке!

— Да уж, снаружи неказиста, насчет внутри я вот тоже как-то за царские палаты сомневаюсь. Принадлежит… Ядвиги Эл какой-то, — пробурчала Машка, еще раз мельком глянув на экран. Пальцы ее со скоростью света носились по клавиатуре телефона. — Просто сказка! Вот нас там как раз и поджидают, человечьего мяса поемши.

— Мяса? — прошептала Настюша, округлив глаза и сжавшись. — Там правда Баба Яга? И она ест… людей?

— Конечно, — кинула Машка. — Мы же с тобой сказку читали. Покатаюси, поваляюси… На лопату – и в печь. Это она с Иваном Царевичем лоханулась, а так вообще лопает.

Катерина скрипнула зубами. Ох уж эта подростковая вредность! Полное отсутствие фильтров: когда можно что-то сказать, а когда нельзя.

— Мария! — привычно рявкнула Катя. — Не пугай сестру! Настюша, бабки-ёжки вымерли в процессе естественного отбора, к тому же баба Яга питалась исключительно добрыми молодцами. Мы, конечно, дамы эмансипированные, но не настолько корпулентные, чтобы сойти за богатыря, даже втроем.

Настюша поняла, что ее не съедят, и расслабилась. Объяснения уверенным тоном, подкрепленные современными формулировками, всегда ее успокаивали, главное, вставлять побольше непонятных слов.

— А что такое «корпулентные»? — спросила она.

— Морок-гора?! — вдруг взволнованно переспросила Машка, читая сообщения в мобильном. — Точно Морок-гора? Вау! Это ж в соседнем селе Полина теперь живет! Прекрасный дом! Берем!

Глава 2

Глава 2

Директор Главного управления Таможенной магии Тарас Петрович Оладьев с унылым видом просматривал отчетность. Судя по тому, как по мере чтения к печали на его лице явственно добавлялись признаки полного отчаяния, ничего хорошего в отчетности не наличествовало.

— И что ему нужно? — простонал Тарас Петрович, закрыв папку и откинувшись на спинку массивного кожаного кресла.